Под тот шум, что создали северные транспортные операции, шли активные переговоры одной 'мутной' французской компании, управляемой людьми Моргана с рядом чиновников в Австрийской империи. Смысл переговоров сводился к поставкам на вооружение австрийской армии так называемых 'табакерочных винтовок', переделываемых из заряжаемых с дула винтовок системы Минье образца 1853 и 1854 годов. А также сами винтовки Минье, так как в австрийской армии даже заряжаемых с дула винтовок остро не хватало. Для этих целей, в апреле-мае 1865 года было подряжено до двадцати небольших частных оружейных предприятий, которые смогли к осени того же года реализовать заказ на десять тысяч нарезных 'табакерочных' винтовок. Конечно, это оружие было далеко от совершенства. Калибр в 17,8-мм и специфический затвор не только давали низкую боевую скорострельность, но и повышали отдачу, вкупе с сохранением довольно неважной баллистики, по сравнению с той же винтовкой Дрейзе образца 1849 года. Само собой, этот аспект частной предпринимательской деятельности французов никто не освещал в прессе и вообще, казалось, будто ее и не было. Мало того, приходилось шифровать даже поставки, маскируя их в накладных под различные бытовые вещи вроде обычных штыковых лопат.
Наполеон III, увлеченный алжирскими делами, казалось бы, совершенно не видел происходящего. Однако на самом деле он был очень доволен, так как поставки оружия силами французских частных компаний шли сразу обеим воюющим державам, что ослабляло не только Данию, но и Австрию. А также укрепляло французский оружейный бизнес.
Цесаревич же ждал и копил компромат, чтобы в нужное время вывалить его в потихоньку скупаемые различные европейские газеты, акции которых потихоньку скупал через подставных лиц и мутные компании. Прежде всего, Сашу интересовали германские, французские и британские ежедневные издания. Особого энтузиазма в этом деле его доверенные люди не проявляли, дабы не привлечь внимания, но все возникающие затруднения использовали во благо. В дело шло все. Не только деньги (прямые покупки и взятки), но и угрозы личной расправы, по мере необходимости, совмещаемые или замещаемые обычным бытовым шантажом. Внешняя разведка Великого княжества Московского работала на грани своих возможностей, привлекая все доступные ресурсы, так как Александр очень ясно понимал роль и место газет (как и прочих средств массовой информации) в большой политике. Он хорошо помнил ту травлю, которую регулярно устраивало европейское общество на его Отечество, а потому желал обернуть этот меч против владельца.