– Ну, хорошо, – проговорила я, озадаченная. – Давайте. Где?
– Если вы дома, я могу заехать к вам, скажите только адрес. Я сейчас как раз ещё в городе, и так будет, пожалуй, удобнее.
Я назвала адрес.
– Хорошо, буду у вас минут через пятнадцать-двадцать, – сказал Аида.
Нажав кнопку отбоя, я метнулась к зеркалу. Футболка и разношенные шорты, забранные в хвост волосы, тапочки и отсутствие макияжа. Впрочем, я ведь дома, а дома простительно быть в неглиже. Но перед Аидой в таком виде показываться почему-то не хотелось, и я переоделась в белый сарафан с неброским голубым цветочным орнаментом по подолу и лифу, а волосы распустила и чуть подкрутила кончики прядей плойкой. Я наносила последний штрих – красила ресницы, когда раздался телефонный звонок.
– Алёна, ты дома? Я к тебе сейчас зайду, надо поговорить.
Как назло, Андрею приспичило поговорить со мной как раз в тот момент, когда я собиралась поговорить с Аидой. Я попыталась его отшить:
– Андрюш, я сейчас не могу... Давай завтра?
– А завтра я не могу, – отрезал он. – В командировку еду. Я уже в пути, жди.
И гудок. Я обескураженно опустилась на пуфик в прихожей. Ну и ситуация. Аида в пути, он – тоже. И что делать? Никого из них нельзя завернуть. Ну что ж... Будем как-нибудь выкручиваться.
Чуть тронув губы блеском, я сбросила тапочки и сунула ноги в нарядные белые босоножки, крутанулась перед зеркалом. Что ж, теперь – вполне себе ничего.
Аида пришла первой. Выглядела она, как всегда, элегантно: чёрный брючный костюм, белая блузка, чёрная шляпа. В руке у неё была одна алая роза, и Аида, сняв шляпу, церемонным жестом протянула цветок мне. Странно, подумалось мне, ведь женщины не дарят цветов женщинам. Но, повторюсь, в Аиде было нечто мужское, аристократически-строгое и чуть старомодное. Об идеальные стрелки её брюк можно было порезаться, из-под штанин сверкали носки лакированных туфель, манжеты были украшены бриллиантовыми запонками, а на тонком запястье с достоинством красовались изящные швейцарские часы. Сняв тёмные очки, она окинула меня ласковым взглядом.
– Вы сегодня прелестны, Алёнушка.
Она задержала мою руку в своей на несколько секунд дольше, чем нужно было для приветствия, но этих секунд было достаточно, чтобы внутри у меня полыхнул огонь. А Аида склонилась над моей рукой и приложилась к ней поцелуем, и так у неё это вышло изысканно, галантно и красиво, с таким достоинством и учтивостью, что мог бы позавидовать любой светский джентльмен. Чёрт, если бы все мужчины умели держаться так!
Сама не своя от смущения и охвативших меня противоречивых чувств, я жестом пригласила Аиду в гостиную, а сама пошла ставить цветок в воду.