Директор подумал над ходом и, продолжая тему разговора, заявил, приставив мизинец к виску:
— Вчера ученые предложили мне: давайте мы вам целую кучу гениев в пробирке вырастим. Мы, мол, генетический код гения знаем…
— Ну, и что? — заинтересовался главред.
— А куда их, искусственных-то? Они же не станут взаимодействовать с читательской массой! Опозоримся с ними. Смеху будет! Директор, демонстрируя свой довод, рассмеялся так, что с его носа свалились на пол очки. Подняв их с ковра и убедившись, что они не разбились, спокойно сказал: — Гений — не корова, которую теперь можно из пробирки вывести. Нам гении натуральные нужны! Потом невесело добавил: — Опять на нас авторы Госкомиздату жаловались! Вчера разбирали несколько анонимок в профкоме.
Главный редактор вскочил, как ужаленный.
— А кто жалуется? Серые талантики жалуются! Умный литератор не станет жаловаться!
— Значит, говорите, серые жалуются? Ну и пусть! Нам серые не подходят! «Галаксису» гениев подавай! — с гордостью заявил директор и, сотворив небывалое слово «упоение», быстро записал себе шестерку.
Против такого слова главред хотел возразить, но в этот момент за окном с треском, лихо тормознув, остановился дешевенький космолёт-малолитражка.
Бросив игру, директор и главный редактор с интересом уставились на дверь.
В кабинет стремительно влетел белобрысый, высокий, худой — в общем, ничем не примечательный юноша с двумя чемоданчиками в руках. На вид ему было лет пятнадцать, шестнадцать, не более. Он торопливо кинул на стол один из чемоданов и выпалил:
— Вот вам на конкурс гениев! Учтите: писал целый год! Я тороплюсь! За рецензией заскочу завтра! Привет! — и он так же быстро исчез из кабинета, как и появился.
За окном, вычихнув квантовое облачко, улетел космолет-малолитражка, оставив после себя туман недоумения.
Очнувшись от внезапного визитера, директор и главный редактор кинулись к чемодану, оставленному юным автором, как изголодавшиеся волки. Раскрыв и перебрав несколько раз его содержимое, они в изнеможении повалились на диван и с разочарованием уставились на кучу вещей, извлеченных из чемодана.
Дело в том, что в чемоданчике никаких рукописей, слайд-фильмов или микрозаписей они не нашли. Были в нем самые обыкновенные вещи: галстук, сорочка, халат, бритва, носовой платок и прочие принадлежности, которые берут в дорогу. Из литературного нашлась всего-навсего коротенькая записка, написанная размашистым, торопливым, скорее всего, женским почерком: «Приезжай скорее! Умираю!» — и всё. Да еще фотография юной жизнерадостно улыбающейся девушки, которая, судя по ее виду, явно хотела жить, а не умирать. Записку, вероятно, писала она.