К тому моменту когда он неделей раньше обнаружил ее, Камиллу Фок, у своей двери — голодную, растерянную и молчаливую, — она уже несколько ночей провела на улице.
В первый момент он испугался, заметив чью-то тень на площадке.
— Пьер…
— Кто здесь?
— Пьер… — простонал чей-то голос.
— Кто вы?
Он включил свет и испугался еще сильнее:
— Камилла? Это ты?
— Пьер, — произнесла она, всхлипывая и подталкивая к нему маленький чемоданчик, — сохраните его для меня… Это мои инструменты, и я боюсь, что их украдут… У меня все украдут… Все, все… Не хочу, чтобы они забрали его у меня, потому что… тогда я сдохну… Понимаете? Сдохну…
Он решил, что она бредит.
— Камилла! О чем ты говоришь? Откуда ты взялась? Да входи же!
За спиной Пьера возникла Матильда, и девушка без чувств упала на подстилку.
Они раздели и уложили Камиллу в дальней комнате. Пьер Кесслер сидел на стуле рядом с кроватью, с ужасом вглядываясь в ее лицо.
— Она спит?
— Кажется…
— Что произошло?
— Понятия не имею.
— Ты только посмотри, в каком она состоянии!
— Тесс…
Через сутки она проснулась среди ночи и начала потихоньку наполнять ванну, чтобы не разбудить Пьера и Матильду. Они не спали, но предпочли не смущать гостью. Камилла прожила у них несколько дней — они дали ей дубликат ключей и не задавали вопросов. Воистину, этого мужчину и эту женщину послало ей Небо.
Предлагая Камилле поселиться в маленькой комнатке для прислуги, которую Пьер сохранил за собой в доме родителей после их смерти, он достал из-под кровати ее маленький клетчатый чемоданчик.
— Забирай, — сказал он.
Камилла покачала головой,
— Предпочитаю оставить его зде…
— И речи быть не может, — сухо отрезал он. — Ты возьмешь его с собой, У нас ему делать нечего!
Матильда отвезла ее в супермаркет и помогла выбрать лампу, матрас, постельное белье, несколько кастрюль, электроплитку и крошечный холодильник.
Прежде чем расстаться, она спросила:
— У тебя есть деньги?
— Да.
— Все будет в порядке, милая?
— Да, — повторила Камилла, сдерживая слезы.
— Не хочешь оставить себе наши ключи?
— Нет-нет, все будет хорошо, правда. Я… что я могу сказать… ну что…
По ее лицу текли слезы.
— Не говори ничего.
— Ну хоть спасибо-то сказать можно?
— Да, — ответила Матильда, притянув ее к себе, — спасибо я приму с удовольствием.
Несколько дней спустя Кесслеры пришли ее проведать.
Они совершенно обессилели, поднявшись по лестнице, и рухнули на матрас.
Пьер смеялся, говорил, что это напоминает ему молодость, и напевал «Богему» Азнавура. Они пили шампанское из пластиковых стаканчиков, Матильда принесла целую сумку вкусностей. Слегка опьянев от шампанского и полные благожелательности, они приступили к расспросам. На некоторые вопросы она ответила, на другие — нет, а они не стали настаивать.