— Ты сегодня нервная…
— У меня важное свидание.
— С кем?
— С собой.
— Ты идешь к доктору? — всполошилась старая дама.
После обеда Полетта, как обычно, задремала. Камилла забрала у нее вязанье, укрыла пледом и на цыпочках удалилась.
Она закрылась у себя, раз сто переставила табурет и придирчиво осмотрела кисти и краски. Ее тошнило.
Франк только что вернулся и отправился прямиком к стиральной машине. После истории с испорченным свитером он сам закладывал белье в машину, комментируя, как клуша-домохозяйка, изъяны сушки, растягивающей трикотаж и расслаивающей воротнички.
С ума сойти до чего увлекательно.
Дверь открыл Франк.
— Я к Камилле.
— В конце коридора…
Потом он закрылся у себя в комнате, и она была ему благодарна за проявленную в кои веки раз тактичность…
Оба они чувствовали себя неловко, но по разным причинам. Вранье. Причина была одна и та же: страх.
Ситуацию спас он:
— Ну что… Начнем? У тебя есть ширма? Хоть что-нибудь?
Она возблагодарила Небо.
— Видишь? Я натопила. Ты не замерзнешь…
— Потрясный камин!
— Черт, мне кажется, что я попал в кабинет врача, меня это нервирует. Я… Трусы тоже снимать?
— Если хочешь, можешь не снимать…
— Но, если сниму, будет лучше…
— Да. Но я в любом случае всегда начинаю со спины…
— Вот же непруха! Уверен, у меня там полно прыщей…
— Не беспокойся на этот счет; поработаешь голый по пояс на свежем воздухе, и они исчезнут — даже прежде, чем ты успеешь разгрузить первую машину навоза…
— Знаешь, из тебя бы вышел первоклассный косметолог.
— Может быть… Давай, выходи и садись вот сюда.
— Ты бы хоть у окна меня посадила, что ли… Все было бы развлечение…
— Не я решаю.
— А кто же ?
— Свет. И не жалуйся, потом тебе придется все время стоять…
— Долго?
— Пока не упадешь…
— Уверен, ты сдашься первой.
— Угу… — буркнула Камилла. Она хотела сказать: «Это вряд ли…»
Она начала с серии набросков, кружа вокруг него. Дурнота отступила, в руке появилась легкость.
А вот он чувствовал себя все скованнее.
Когда Камилла подходила слишком близко, закрывал глаза.
Были ли у него прыщи? Камилла не заметила. Она видела напряженные мышцы, усталые плечи, шейные позвонки, выступавшие под кожей, когда он наклонял голову, позвоночник, напоминающий изъязвленный временем горный кряж, его нервозность, выступающие челюсти и скулы. Синяки под глазами, форму черепа, впалую грудь, худые руки с темными точками — следами уколов. Прозрачная кожа, синие прожилки вен, следы, оставленные жизнью на его теле. Да. Именно это она подмечала в первую очередь: печать бездны, следы гусениц огромного невидимого танка и невозможную, немыслимую застенчивость.