— Обещаю.
— И продолжай в том же духе. Будь легкой… Наслаждайся жизнью… Пьер наверняка скажет тебе обратное, но именно его не следует слушать ни в коем случае. Никого не слушай — ни его, ни кого другого… Кстати…
— Да?
— Деньги тебе нужны?
Камилле следовало бы ответить «нет». Двадцать семь лет она отвечала «нет» на этот вопрос. Нет, все в порядке. Нет, я ни в чем не нуждаюсь. Нет, я не хочу быть вам обязана — ничем. Нет, нет, оставьте меня в покое.
— Да.
Да. Да, возможно, я сама в это верю. Да, я больше никогда не стану ходить в подручных у придурков и жуликов. Да, я впервые в жизни хочу просто тихо и мирно работать. Да, я не хочу корчиться всякий раз, когда Франк протягивает мне свои три сотни. Да, я изменилась. Да, вы мне нужны. Да.
— Замечательно. И приоденься немного… Нет, правда… Эту джинсовую куртку ты носишь уже лет десять…
Все так.
Она вернулась пешком, разглядывая витрины антикваров. Мобильник зазвонил именно в тот момент (воистину, хитрость провидения безгранична!), когда она проходила мимо Школы изящных искусств. Высветился номер Пьера, и она не стала отвечать.
Она прибавила шагу. Ее сердце срывалось с тормозов.
Еще один звонок, На сей раз Матильда. Ей она тоже не ответила.
Она вернулась назад и перешла на другую сторону Сены. Эта малышка очень романтична и ко всему относится романтично, хочется ли ей прыгать от радости или прыгнуть с моста. Мост Искусств — лучшее место в Париже… Она облокотилась на парапет и набрала трехзначный номер автоответчика…
У вас три новых сообщения, сегодня, в двадцать три ча… Еще можно прервать — как бы невзначай… Бэмс! О… Какая досада…
«Камилла, перезвони мне немедленно, или я самолично притащу тебя за шкирку! — вопил он. — Немедленно! Ты меня слышишь?»
Сегодня в двадцать три тридцать восемь: «Это Матильда. Не перезванивай ему. Не приходи. Не хочу, чтобы ты это видела. Он рыдает, как бегемот, твой торговец… Честно тебе скажу — хорошего в этом зрелище мало. Нет, он-то сам хорош… Даже очень, но… Спасибо, Камилла, спасибо… Слышишь, что он говорит? Подожди, я передам ему трубку, иначе он оторвет мне ухо…» «Я выставлю тебя в сентябре, Моржонок, и не говори „нет", потому что приглашения уже ра…» Сообщение прервано.
Она выключила сотовый, скрутила сигаретку и выкурила ее, стоя где-то между Лувром, Французской академией, Собором Парижской Богоматери и площадью Согласия.
Занавес эффектно опускается…
Она укоротила ремешок сумочки и понеслась со всех ног, чтобы не опоздать к десерту.
В кухне припахивало горелым, но посуда была вымыта.
Полная тишина, все лампы потушены, под дверьми их комнат света тоже нет… Пфф… А она-то в кои веки раз готова была слопать еду вместе со сковородкой…