— Я не умею рассказывать… Лучше покажу тебе наброски…
Матильда переворачивала страницы, а Камилла комментировала.
Вот так, представляя свой маленький мирок, Камилла вдруг отчетливо поняла, как дорожит им.
Филибер, Франк и Полетта стали самыми важными в ее жизни, и она именно сейчас осознала это, сидя на диване, в персидских подушках XVII века. Она была взволнована.
Между первым и последним по времени рисунком — сияющая Полетта в кресле перед Эйфелевой башней — прошло всего несколько месяцев, но манера изменилась… Карандаш держала другая рука… Она встряхнулась, сменила кожу, взорвала гранитные блоки, которые столько лет мешали ей двигаться вперед…
Этим вечером ее возвращения ждали люди… И этим людям было глубоко плевать на то, чего она стоила как художница… Они любили ее совсем за другое… Возможно, за нее саму…
За меня саму?
За тебя…
— Ну и? — Матильда не могла скрыть нетерпения. — Почему ты замолчала? Кто она, эта женщина?
— Джоанна, парикмахерша Полетты…
— А это что?
— Ботинки Джоанны… Чистый рок-н-ролл, согласны? Как девушка, которая проводит весь свой рабочий день на ногах, может носить подобную обувь? Элегантность превыше всего…
Матильда смеялась. Обувка и впрямь выглядела чудовищно…
— А вот этого парня ты часто рисуешь, я права?
— Это Франк, повар, я вам о нем недавно рассказывала…
— Красавчик!
— Вы правда так думаете?
— Да… Похож на молодого Фарнезе с картины Тициана, только лет на десять постарше…
Камилла закатила глаза.
— Полная чушь…
— Вовсе нет! Уверяю тебя, я права! Она поднялась и сняла с полки книгу.
— Вот. Смотри. Те же темные глаза, те же нервные ноздри, тот же выдающийся вперед и загнутый кверху подбородок, те же слегка оттопыренные уши… И тот же внутренний огонь…
— Чушь, — повторила она, глядя на портрет, — у моего на лице прыщики…
— Боже… Ты все портишь!
— Это все? — огорчилась Матильда.
— Вообще-то, да…
— Хорошо. Очень хорошо. Это… Это великолепно…
— Ну что вы!
— Не спорь со мной, девушка, я не умею рисовать, зато умею видеть… Когда других детей водили в кукольный театр, отец таскал меня за собой по всему свету и сажал к себе на плечи, чтобы мне все было видно, так что не спорь со мной, уж пожалуйста… Оставишь их мне ?
— …
— Для Пьера…
— Ладно… Но сохраните их, хорошо? Эти листочки — мой температурный график…
— Я все прекрасно поняла.
— Не подождешь его ?
— Нет, мне пора…
— Он будет разочарован…
— Ему не впервой… — ответила Камилла-фаталистка.
— Ты ничего не рассказала мне о матери…
— Неужели?.. — удивилась она. — Хороший знак, не так ли?
— Просто замечательный… — На пороге Матильда расцеловала ее. — Беги и не забудь вернуться… В вашем кресле с откидным верхом проехать несколько набережных — пара пустяков…