Но он лишь рассмеялся ей в лицо.
— Звучит очень мило. Жаль только, что это ложь от первого до последнего слова. И то, что вы использовали лишь те самые эскизы, было, конечно, простым совпадением. Остальные, по всей видимости, выбросили на помойку.
— Нет, все не так. Я… — Лори осеклась. Нет, гордость не позволяла ей дать ему повод лишний раз позубоскалить, рассказав о том, как она собрала все неиспользованные отцом чертежи, вернувшись домой после первого семестра в колледже, и они до сих пор лежат в ящике ее туалетного столика.
И тут другая мысль пронзила ее.
— Если ты действительно считаешь, что мы так поступили, почему не подашь на нас в суд за нарушение авторских прав? Несомненно, такой известный, и отнюдь не уважаемый мною человек, как Алекс Барези, в два счета выиграл бы процесс.
— Само собой, это было моим первым побуждением, — согласился он, — лишить тебя с твоим драгоценным папашей всего, до последнего пенни. Но потом я решил доставить себе более утонченное удовольствие, наблюдая за тем, как «Пэджет Кристал» медленно истекает кровью. — Застыв на месте, Лори смотрела на него, а его голос стал похож на урчание сытого тигра; он словно смаковал каждое слово. — Да, Лорина, это гораздо приятнее во всех отношениях, ты не находишь?
Она увидела, как изящно очерченные губы патриция искривила жестокая ухмылка.
— Ты… ты дьявол! — У нее пересохло во рту от страха, и вместо слов вырвалось невнятное сипение. — А ты не боишься получить кинжал меж ребер как-нибудь темной ночью?
Алекс безразлично пожал плечами.
— Я прекрасно сплю по ночам. Но сейчас нам пора идти. Ты не хочешь заставить своего отца ждать?
— Я не пойду, — быстро проговорила Лори.
Он нахмурился.
— Но позволь, раз ты так близко к сердцу принимаешь интересы «Пэджет Кристал», — Лори сделала вид, что не заметила едкого сарказма, и ни один мускул на ее лице не дрогнул, — ты, несомненно, должна принять самое живое и непосредственное участие в финальных переговорах.
— Переговорах! — взорвалась она. — Ты ведешь переговоры?! Не смеши меня. Ты вроде разбойника с большой дороги, который останавливает почтовый дилижанс, перерезает подпругу у лошадей, стреляет вознице в сердце, а потом приставляет пистолет к виску пассажира и говорит: «Что ж, начнем переговоры».
Алекс негромко рассмеялся.
— А тебе не откажешь в остроте ума, я, право, польщен. — Он насмешливо поцокал языком в знак одобрения. — Но лестью меня нельзя заставить передумать. А сейчас, — голос его сразу посуровел, — я хочу, чтобы ты там присутствовала. Так что, идем.
Алекс быстро повязал галстук, накинул пиджак, затем открыл портфель и сложил туда бумаги. Он взял ее за руку, она замялась на месте, и пальцы его сжались сильнее. Лори внимательно посмотрела на него и невольно поежилась, несмотря на жару, прочтя угрожающее предостережение в его серых глазах. Поджав губы, она покорно пошла рядом с ним.