Варвар кинул волшебный меч Шарату. Пассажиры летучего корабля покрепче ухватились за ограждение, когда Карм Карвус резко задрал нос «Немедиса». Через несколько мгновений они вылетели через разбитое окно и пронеслись над улицами Патанги. Внизу бурлили испуганные толпы.
— Держи курс на северо-запад, Карм Карвус. Надо до рассвета добраться до Горы Грома, Старый год уже кончился и начался новый. Через несколько дней Короли-Драконы вызовут богов Хаоса из темных жилищ за пределами нашей Вселенной, — распорядился Шарат, — и горе Лемурии — они втопчут ее в грязь!
Блестящий «Немедис», своеобразное воплощение надежды на спасение мира, резко поднялся и полетел над крышами и башнями Патанги.
Вот уж Тунгарт по горло в воде
А в руках лишь обломок-клинок
Враг повсюду. Драконы, везде,
Тут вонзилось копье ему в бок
Но успел перед смертью поднять
Немедийский он сломанный меч
И обрушил его на врага,
Снеся вражью голову с плеч.
Песнь Диомбара о Последней битве
Соомия изможденно опустилась на узкую койку. Принцесса была бледна, ее хрупкое тело содрогалось от пережитого страха и усталости. Шарат всучил ей пиалу вина.
Пока они отдыхали, летучий корабль несся по полуночному небу. Патанга осталась далеко за кормой.
— Колдун! — обратился Тонгор к Шарату. — Я бы тоже не отказался от вина да, без сомнения, и Карм Карвус тоже.
Тсарголиец зафиксировал рычаги и обернулся.
— Я боялся, что больше вас не увижу. Не дождавшись условного сигнала, я забеспокоился. Солнце прогнало ночь, моя тревога росла. Я все более уверялся в том, что вас захватили в плен или убили, но продолжал наблюдать. А затем я заметил суматоху во дворе Храма Огня, до меня донесся звук битвы.
«Кому, как ни Тонгору, придет в голову затеять драку в храме», — подумав так, я спустился и влетел в храм.
— Нам повезло, что ты догадался сделать это, Карм Карвус, — улыбнувшись, заметил валькар, отнимая от губ пустой кубок. — А теперь приветствуй нашего царственного гостя, Соомию, законную саркайю Города Огня. Ее трон узурпировал Великий хранитель — впрочем, принцессе повезло больше, чем покойному Друганде Талу.
Карм Карвус поклонился принцессе и вновь обратился к Шарату:
— Вы успели выковать меч?
Колдун кивнул и гордо показал грубый клинок.
— Конечно. Иначе зачем нам лететь на Шаримбу, Гору Грома?
— Какой странный меч! — Казалось, Соомия очнулась от глубокого сна. Она походила на великолепную статую, но глаза ее сияли, выдавая страстную натуру. Подхватывая беседу, принцесса живо спросила:
— Так вот за это, — и она ткнула пальцем в клинок, — вас приговорили к сожжению на Алтарях?