– Ладно, Леонид Борисович, полагаю, вы поопытнее меня в делах такого рода и лучше чуете, куда наверху ветер дует. Напишу заявление по собственному желанию. – При этих моих словах на лице Красина недвусмысленно проступает облегчение. – Две недели отработаю, передам дела – и избавлю наркомат от нового издания «Титаномахии».
Тут же, не откладывая, беру чистый лист бумаги из небольшой стопки на столе, вынимаю ручку из чернильного прибора и аккуратно вывожу прошение об отставке.
Хватило одной недели, чтобы понять: от участи безработного мне, может быть, и удастся избавиться, но лишь ценой превращения в мелкого канцеляриста. И то не факт.
Котовский прямо сказал – был бы ты военный, было бы полегче. Но все равно никаких свободных ставок в Управлении снабжения РККА сейчас нет. Может быть, будет какая-то разовая работа, если удастся пристроить меня в очередную комиссию по закупкам. А самое большее, на что можно рассчитывать, – что, возможно, освободится место рядового сотрудника или переводчика в одном из инженерных отделов Берлинского или Римского торгпредства. Большая радость! Красин вон итальянское торгпредство возглавить предлагал, но ведь из заграницы мои замыслы реализовать будет практически невозможно.
Пойти к Трилиссеру? Помнится, в прошлую нашу встречу он был прямо-таки преисполнен красноречия, горя желанием заполучить меня к себе… в качестве внештатного консультанта. То есть без ставки и, соответственно, без зарплаты. Так, что-нибудь из своих фондов обещал подкидывать время от времени. Да и сама мысль устроиться к нему пришла мне в голову скорее от отчаяния – не сразу сообразил, что в этом случае сам суну голову в пасть, ибо над Трилиссером начальник кто? Правильно, Ягода. А оно мне надо?
Все, что смог пообещать мне Михаил Евграфович Лагутин, – время от времени снабжать меня работенкой по переводу документов или составлению обзоров иностранной прессы для Исполкома Коминтерна.
Разговор с Лазарем Шацкиным тоже особых результатов не принес. Он сейчас формально никаких руководящих постов не занимал – учился. Совет он мне, впрочем, дал:
– Слушай, а поговори с Дзержинским. Мировой мужик! Думаю, с ним можно будет сговориться о работе в ВСНХ.
– Так прямо пойти и поговорить? – Тут уж не надо изображать скепсис в голосе, он прямо из меня так и сочится.
– Конечно! – Комсомольский вожак полон энтузиазма. Видимо, Феликс Эдмундович и вправду ему сильно приглянулся. – Запишись на прием – и все дела!
Тем временем и вторая неделя подошла к концу. Все, теперь попадаю в положение безработного. Пойти, что ли, зарегистрироваться на биржу труда? Кроме выходного пособия весь мой золотовалютный запас – хорошо если шесть или семь червонцев наберется бумажками да две золотые монеты по червонцу. А там пособие дают. Слезы, конечно, а не пособие, но с пустыми карманами и пустым желудком будешь рад и этому.