— Н-нет, не совсем. А что? Что вы хотите сказать?
— Мисс Таггарт, я навел справки повсюду. Я просмотрел абсолютно все справочники по табачной промышленности. Я подверг этот окурок химическому анализу. Такой сорт бумаги не выпускает ни одна фабрика. Насколько я мог выяснить, ароматизированные добавки, входящие в состав этого табака, никогда не использовались ни в одной курительной смеси. Эта сигарета сделана машиной, но ни на одной из известных мне фабрик — а мне известны все фабрики. Мисс Таггарт, насколько я понимаю, эта сигарета сделана не на Земле.
* * *
Реардэн стоял с отсутствующим видом, пока официант вывозил из его гостиничного номера сервировочный столик. Кен Денеггер ушел. Комната была погружена в полумрак; по молчаливому согласию они пригасили во время обеда свет, чтобы лицо Денеггера не было замечено и узнано официантами.
Они вынуждены были встретиться украдкой, как преступники, которых не должны видеть вместе. Они не могли встретиться в своих кабинетах или на своих квартирах, только непосредственно в городе, в скоплении неразличимых лиц, в его номере-люкс отеля «Вэйн-Фолкленд». Обоим грозило по десять тысяч долларов штрафа и десять лет тюрьмы, если бы стало известно, что Реардэн согласился поставить Денеггеру четыре тысячи тонн металлоконструкций из своего металла.
За обедом они не обсуждали ни этот закон, ни свои мотивы, ни риск, на который шли. Они говорили только о деле. Ясно и сухо, как он обычно делал это на совещаниях, Денеггер объяснил, что половины его первоначального заказа хватит на крепления для тех тоннелей, которые могут осесть, если он еще немного промедлит, а также на ремонт обанкротившихся шахт Объединенной угольной компании, которые он приобрел три недели назад.
— Отличные шахты, но в ужасном состоянии, в прошлом месяце там произошел несчастный случай — оседание породы и взрыв газа, погибло сорок человек. — Он добавил, словно излагая сухой статистический отчет: — Газеты кричат, что уголь сейчас самый необходимый продукт в стране. И вопят, что угольщики наживаются на дефиците нефти. Одна вашингтонская шайка визжит, что я слишком быстро расширяю свои владения и надо что-то предпринять, чтобы остановить меня, так как я становлюсь монополистом. Другая вашингтонская свора орет, что я недостаточно быстро расширяю свои владения и надо что-то делать, чтобы правительство могло конфисковать мои шахты, так как я жаден и неохотно удовлетворяю потребности общества в топливе. При сегодняшней норме прибыли мое новое приобретение окупится через сорок семь лет. У меня нет детей. Я купил шахты, потому что не могу оставить без угля одного моего клиента — «Таггарт трансконтинентал». Я не перестаю думать о том, что случится, если остановятся железные дороги. — Он немного помолчал и добавил: — Не знаю, почему я все еще беспокоюсь об этом. Кажется, люди в Вашингтоне не представляют, чем все это может обернуться. Но я представляю. Реардэн сказал: