- Возьмите, сейчас холодно, замерзнете.
Поколебавшись, тот взял её и еще раз поклонился, видимо собираясь уйти, как вдруг дверь нашей кареты отворилась и из неё вылетела Лиза. Не говоря ни слова, она сняла с плеч оренбургский пуховой платок, и накинула его на Светлану. После чего, подойдя, прижалась к моему боку.
Ошеломленные, Кузьма с женой несколько секунд стояли, не зная, что делать. Затем они снова поклонились и, держась за руку, тихонько пошли в сторону канала. Глядя на них, я протянул руку и взял маленькую, горячую ладошку Лизы в свою. Жена в ответ сжала пальцы. Так мы стояли, смотря им вслед, пока их фигуры не скрылись из виду.
- Можно мне её...? - тихонько попросила Лиза, кивая на иконку.
- Сейчас, - пообещал я и зашагал к ограде. Подойдя к иконке, я бережно выудил её из наста. С древнего, почерневшего от старости, дерева на меня взирал лик святой Анны. Осторожно отряхнув икону от налипшего снежка, я передал её жене. Поцеловав иконку, Лиза прижала её на груди и, с ней, забралась обратно в карету. Я еще немного постоял на морозе, подождав пока перестанут бушевать эмоции и щипать глаза, а затем сел к жене и крикнул кучеру править к Петропавловской крепости. В голове заново прокручивали события последних недель, вызвая острое чувство вины перед семьёй, которую я не смог уберечь.
- Николай, посмотри! - оторвал меня от нелёгких мыслей возглас жены. С перепуганными глазами Лиза протягивала мне иконку. Сначала я не понял, что её так взволновала, но, приглядевшись, сам не смог удержаться от изумленного вздоха. Еще недавно темный, едва различимый, лик с каждой секундой светлел, наливаясь давно позабытыми красками. В уголке глаза святой налилась янтарная капля и медленно потекла вниз, оставляя за собой влажный след. Запахло миррой и можжевельником.
'Чудо, чудо!' - билось в голове. Рука сама сложилась щепотью, поднялась в вверх и... замерла. Взгляд, обращенный к старой, ещё допетровской иконе, уткнулся в двоеперстие, изображенное древним мастером. Что-то внутри ощутимо щелкнуло и... рука вновь пошла вверх, осеняя себя крестом, сложенным уже 'о двух перстах'.
- Что это? Николай, как это возможно? - затеребила моё плечо Лиза, не отрывая потрясённого взгляда от замироточившей иконы. Путаясь в словах, как мог, я рассказал ей всё, что знал об иконах, их просветлении и вообще о религии, к которой я относился лишь как к старому и плохому инструменту в строительстве государства. Пока я знакомил жену со своим, весьма скромным багажом церковных знаний, мы не заметили, как карета подъехала к Заячьему острову. Выйдя из кареты, мы с женой поздоровались с встречавшими и направились в собор.