- Мариан, не нужно спешить, сначала закончим разговор, - властно приказал сидящий во главе стола, высокий, статный мужчина лет тридцати, в форме русского полковника. - Присядьте.
Мариан Лангевич стоящий у окна, один из наиболее известных воевод Восстания, а именно к нему была обращена эта речь, окинул 'полковника' недовольным взглядом. Обладая взрывным и обидчивым нравом, он большим с трудом проглатывал подобные уколы. Лангевич был профессиональный военный, родившийся в Польше, но большую часть жизни проведший за её пределами. Он служил в прусском ландвере, затем в прусской гвардейской артиллерии. В 1860 участвовал в экспедиции Гарибальди против Неаполя. С началом восстания Мариан вернулся в Польшу и принял командование сначала Сандомирским воеводством, а затем и вовсе всеми отрядами восставших в Южной Польше. Однако, несмотря на богатый военный опыт, в Восстании он оказался на вторых ролях и это его жутко бесило. Молча проглотив приказной тон, Мариан, ни слова не сказав, присоединился к сидящим, заняв свое место за столом.
Объект постоянной ревности Лангевича, тот самый 'полковник', был не менее известен, чем его собеседник. Юзеф Гауке, выходец из знаменитой фламандской военной фамилии, судьба которой уже полвека была тесно связана с Польшей. Его отец был капитаном войск Варшавского герцогства, дядя Мауриций - военным министром Царства Польского. Юзеф пошел по их стопам и получил великолепное военное образование. Он обучался в русском Пажеском Корпусе, а затем и в Академии генерального штаба, в 1855 году был поставлен адъютантом в свиту императора Александра II. Сражался с остатками отрядов Шамиля на Кавказе, был награждён медалями. Уже к тридцати годам Юзеф дослужился до чина полковника, однако с началом Восстания подал в отставку, прибыл в Польшу и возглавил один из корпусов. За прошедшие три года Гауке стал одним из самых успешных командиров Восстания, взяв в руки руководство отрядами действующими в центральной и западной части Царства Польского и приграничных с Пруссией районах.
По правую руку от Гауке сидел высокий, суховатый мужчина лет сорока - Ромуальд Траугутт, воевода Плоцкий. Подполковник русской армии в отставке, кавалер Венгерской и Крымской кампаний, он участвовал в укреплении Силистрии и обороне Севастополя, за что был награжден орденом Св.Анны. В руководстве восстания он отвечал за отряды, находившиеся в северной Польше.
Слева от Юзефа восседал Антоний Марецкий, епископ Ловичский. Высокий, с аристократической сединой на висках и с короткой, ухоженной бородке, он был одет в традиционную, черную одежду ксендза, польского католического священника, с высоким белым воротником. Если воеводы - такие как Гауке, Лангевич и Траугутт - были руками и ногами Восстания, то польская католическая церковь была его сердцем и знаменем. Влияние священников в богобоязненной и ревностно-католической Польше было чрезвычайно велико. Именно благодаря усилиям ксендзов Восстание все ещё имело, пусть минимальную, но все же ощутимую поддержку среди населения. Восхвалениями мужества повстанцев и угрозами анафемы католическая церковь подпитывала отряды мятежников людьми, служила глазами и ушами восставших в своих епархиях, более того, нередко ксендзы сами возглавляли отряды бунтовщиков, личным примером показывая как надо сражаться с ненавистными еретиками. Епископ Антоний, к примеру, присутствовал на этой встрече не только как представитель всего церковного сообщества, но и как капитан одного из крупных отрядов 'кинжальщиков'*1, действовавших в окрестностях Варшавы.