Набирая заученный номер,
пытаюсь понять, где же я,
и пусть в этом ты не виновен,
но я тебя не нашла.
И нежный голос мне вторит,
«Я жду тебя под дождем»,
и сердца лиловые зори
горят золотым октябрем.
«Ты памятник Ленину видишь?»
И сердце стучится сильней,
Я скоро тебя увижу,
поют мне слезинки дождей.
Каменный Ленин в промокшем плаще издали возвышался на пьедестале. Люсьен сказал, ждать его возле Ленина и никуда не отходить, он скоро будет.
Парк был жутковатым местечком, во всяком случае, центр Одессы я представляла иначе. Голые деревья уныло клонились к земле, пахло болотом, и никого нигде не было. Куда же я пришла? Неужели я полчаса шла не в том направлении? Радовало только то, что теперь Люсьен будет искать меня, а не я его. И я поспешила по лужам к памятнику Владимиру Ильичу.
Опять каблучки утопают
в лужах бушующих вод,
я о тебе мечтаю... мой
нежный спасательный плот.
Последние капельки с зонта
упали на мокрый асфальт,
на линии личного фронта
печально стонет мой альт.
Томлюсь я в ожидании,
а стрелки все бегут,
и тишина с молчанием
огнем мне душу жгут.
Где же ты? Надо же, здесь есть люди, – подумала я, обнаружив, что кроме меня в этом скучном месте еще кто-то прогуливается. Черную дорожную сумку я поставила у ног, сложила промокший зонт, и бросила сверху. Поправила прическу, достав кошелек с вложенным в него зеркальцем. Неприятно было осознавать, что дождь испортил всю укладку, волосы бесформенно спадали на плечи, еще и поцарапанная щека бросалась в глаза. А мне бы хотелось показаться Люсьену еще красивее, чем на фотографии. Но сегодня у меня это точно не получится. И зачем я здесь? Чтобы убедиться, что у Люсьена Дюжесиль и тело и душа прекрасны!
А вот и ты! и бешено
сердце камнем вниз
падает под ноги мне
в дождя холодный бриз.
Теперь я бессердечная,
как статуя стою,
у пьедестала Ленина
мгновенья тороплю.
Как сладкий сон, видением
вальс свой Мендельсон
осколками свечения
играет в унисон.
В груди безудержно барабанило сердце, я любовалась Люсьеном издали, обращая внимание на его легкую ровную походку, черные брюки с наглаженными стрелками, остроносые туфли, классный пиджак нараспашку, и бледно-розовую рубашку, как раз такую, как мне нравится. А его лицо?!! Короткая стрижка, светлые волосы, слегка промокшие от дождя, гладко выбрит. Он еще молод, и светится внутренним светом!
Я стояла не шевелясь, меня словно парализовало от волнения, ноги потяжелели, став как свинцовые гири, а он уже совсем близко. Его глаза! Серо-голубые, красивые! Губы чувственные! Невесомая улыбка! Вот он – мой запрет! На расстоянии вытянутой руки.