— Одну минутку, – я хотела достать кошелек, но и в этот раз Люсьен не позволил мне этого сделать.
Мой поэт-поклонник снова рассчитался из своего кармана, и опять оставил щедрые чаевые, попросив прощения за сложившуюся ситуацию. Довольные пареньки в цветных фартуках с логотипом названия пиццерии тут же оставили нас в покое. А вот мне на сердце было по-прежнему неспокойно.
— Насколько твой Паулин ревнивый человек? – серьезно спросил Люсьен.
— Не знаю насколько, но если он узнает о нас, у меня будут большие неприятности.
— Ты уверенна, что та особа была именно уволенная тобой уборщица?
—На 100 %, это была она.
— Может, нужно разыскать её и предложить ей денег за молчание?
—Сомневаюсь, что это поможет. У меня остались об этой женщине дурные воспоминания, и я не хочу, чтобы весь остаток жизни она мне угрожала и доила, как дойную корову. Пусть будет, что будет, Люсьен.
— Я не хотел, чтобы у тебя были проблемы из-за наших отношений, Валенсия.
Люсьен еще что-то хотел сказать, но его остановила. Я обняла его посреди Дерибасовской, не замечая ни прохожих, ни стука моросящего дождя, прильнула к его сильной груди, стараясь тем самым успокоиться. Его ласковые руки обнимали меня, горячее дыхание обжигало кожу, он утешал меня, шепча на ушко «все будет хорошо». И уже через несколько минут, мы торопились на троллейбусную остановку, чтобы не опоздать на открытие поэтического фестиваля.
«Нам нужно торопиться,
уже наполнен зал»,
и словно крылья птице
сломал свирепый шквал.
И снова я на землю,
на камни мокрых плит
упала, и не внемлю,
о чем кричит гранит.
Мы за руки беремся,
культура нас зовет,
поэт и поэтесса,
вперед! Вперед! Вперед!
Во дворе Дворца Культуры наблюдалось оживленное движенье. Два солидных седовласых мужчины в серых костюмах бурно что-то обсуждали, энергично жестикулируя. У каждого в руке была полупрозрачная папка с текстами, вероятно, эти двое тоже были участниками поэтического конкурса. У желтой двери громадных размеров полукругом стояли, видимо, студенты. Молодые люди в джинсах, кроссовках и черных куртках из кожзаменителя громко смеялись, читая установленную у входа афишу. С ними была и девушка, чьи разноцветные пряди беспорядочно торчали в разные стороны. Сразу стало ясно, что публика соберется разношерстная: от студента до преподавателя, от начинающего автора до лауреата литературных премий.
В зале уже находилось много народа, и первые ряды, предназначенные для участников конкурса, были практически заполнены. Среди поэтов не хватало только нас двоих. Свободные места нам достались порознь, мы немного не успели, чтобы наслаждаться творческим вечером, держа друг друга за руку.