Созвездие он-лайн неверности (Денисенко) - страница 65

      Корабликом из звезд
 Над этим городом такие же огни
 из сочетания серебряных галактик,
 и лунный свет волнующей любви
 рисует мой дрейфующий кораблик.
 Плыви, в потоках золотых ночей
 попутным ветром вдаль гонимый,
 сквозь бурелом чужих страстей
 с пьянящей сладостью малины.
 К нему…  холодным светом серебра,
 рисующим мой образ в одночасье,
 плыви, кораблик, легкостью пера
 рисуя в звездном небе счастье.
 Лишь для того, кто смотрит на луну,
 осознавая неземное притяженье
 к чужому свету, падая во тьму,
 чтоб испытать запрета впечатленья.
 Тебе, мой сон, в охапках огоньки
 бросаю звездным фейерверком в небо,
 плыви, кораблик преданной любви,
 и расскажи, о том, что не успела
 поведать сердцу сказочной мечты,
 в красивой оболочке совершенства,
 но не смогла под гнетом правоты
 не испытать тепла его блаженства.

 Одно и тоже небо, звезды и луна светили мне над городом Донецком, и где-то очень далеко (я верила, что так и есть на самом деле) на это же небо смотрят и печальные глаза моего сказочного принца Люсьена Дюжесиль.

 … И не смотря на то, что нашей Мурчелы больше не было, в квартире стоял неприятный запах. Было такое чувство, что два дня не выносили мусорный пакет, в котором явно лежали остатки от соленой селедки или другой рыбы.

 Изольда Бенедиктовна в длинном махровом халате исключительно белоснежного цвета встретила нас у двери. Елисей оживленно крутился вокруг, пока я не взяла его на руки – моего маленького принца, радостно обвившего мою шею теплыми ручками!

 — Мамичка! – мой малыш поцеловал меня в щеки.

 — Моё солнышко! Я за тобой так соскучилась!

 — И я «заскучился»! – прозвучало в ответ.

 — Раздевайтесь, потом будете обниматься, – «её величество королева» распорядилась леденящим голосом.

 — Беги, Елисей, маме нужно снять с себя верхнюю одежду, – я погладила его по светлым волосам, опуская на пол, который, кстати, три дня никто не мыл.

 Одарив меня королевским взглядом, Изольда Бенедиктовна тут же заявила, что нам нужно серьезно поговорить, и едва Паулин помог мне раздеться, гладенькая изящная ручка свекрови потащила меня на кухню.  Паулин же уныло молчал, виновато опуская глаза.

 — Что у вас здесь произошло? – смутные  сомнения  роились в голове.

 На кухне меня ожидал неприятный сюрприз и не только в виде забрызганной раковины, до верху наполненной грязной посудой. На коричневой столешнице белели рассыпанные сахаринки, горстки гранулированного какао вздымались как песочные барханы, утопая в растекающихся каплях молока. На желтых стенах виднелись отчетливые следы от борща, а холодильник был исписан черным фломастером в абстрактном стиле Елисея.