Молчание. Мать выглядела так, словно получила известие о смерти близкого родственника.
«Ричи, — разрыдалась она неожиданно, — ну зачем тебе это надо? Что ты там будешь есть? И где ты будешь спать?» Она встревоженно покачала головой и стала неясно увещевать меня: «Ты ведь еще совсем ребенок. Кто будет тебя защищать?»
Отец произнес:
«Сынок, в своем ли ты уме? Этот мир — опасное место. А ты юн и неопытен. С тобой может случиться все что угодно».
Глубоко вздохнув, он добавил:
«Я запретил бы тебе ехать, но ты все равно не послушаешь меня». Отец смотрел на меня, не отводя глаз, в надежде, что я передумаю, но я старался не замечать этого. Тогда дрожащим от волнения голосом он сказал:
«Я буду волноваться за тебя день и ночь, пока ты не вернешься».
А мой брат Ларри воскликнул:
«Здорово! Я бы и сам поехал! — но, увидев, как расстроены родители, он вдруг стал серьезным. — Ричи, хотя бы изредка пиши нам письма».
Наступил день моего отъезда. Я пробирался между рядами кресел в салоне самолета, стараясь никого не задеть по голове спортивной сумкой.
«Простите, мэм, — обратился я к даме с пышной прической, — позвольте мне пройти, мое место у иллюминатора».
Она вскинула голову и, увидев мои длинные волосы, нахмурилась. На лице у нее отчетливо читалось: «Поищи себе другое место». Я бы так и поступил, но свободного места рядом не было, а за спиной у меня нетерпеливо роптали другие пассажиры, которым я перегородил проход. Я осторожно пробрался мимо дамы к своему креслу и демонстративно уставился в иллюминатор.
Через пару минут я украдкой посмотрел на свою соседку, но снова натолкнулся на ее враждебный взгляд и опять отвернулся. Вылет задерживался. Позже я еще раз покосился на даму, но к своему удивлению обнаружил на ее месте молодого человека в черных джинсах, черной майке без рукавов и черных ботинках. Серебряные браслеты охватывали его тонкие изящные руки. Длинные прямые волосы были белыми, как снег, и такой же белоснежной была его кожа. Глаза его были розоватыми, что часто встречается у альбиносов, а на губах играла озорная улыбка, от которой у меня сразу повеселело на сердце. Хотя мой попутчик выглядел очень необычно, в нем было что-то знакомое. Где-то я его уже видел. И тут меня осенило: да это же Джонни Уинтер, один из моих любимых музыкантов, легендарная звезда рок-н-ролла!
«Здорово, приятель! Меня зовут Джонни».
«А меня друзья называют Маленький Манк».
Джонни пожал мне руку, словно лучшему другу.
«Как ты здесь очутился ? — спросил я. — Минуту назад здесь сидела какая-то женщина».
Джонни усмехнулся и, растягивая слова в характерной техасской манере, ответил: