Одновременно с этим Боксер, громко хлопнув в ладоши, крикнул: «Давай!» – и тут же на прыжке нанес страшной силы крюк в висок ближайшему супостату, сделал перекат через плечо и напал на следующего. Саня Котов, еще раз сказавши «ой», первым ударом инвалидной трости из фальшивого бамбука перебил голень противнику, а вторым – проломил ему череп.
Сергей, не особо мудрствуя, костяшками пальцев сломал кадык первому из противников и подсек второго. Не успел тот долететь до земли, как его голова встретилась с Саниной клюкой. На этом все, собственно, и закончилось, не успев даже толком начаться.
А что же стрелок? А ничего, лежал себе отдельно от своего ружьишка и дышал через раз, а Тамерлан, удобно устроившись на его накачанной груди, нежно сжимал в пасти его же горло.
Оглядев поле битвы задумчивым взором творца, Саня Котов зачем-то поправил носком ортопедического ботинка чью-то безжизненно лежащую руку и молвил: «Такие лялечки».
Бандитов, живых и мертвых, погрузили в «газель» и отвезли совсем недалеко – к заброшенным железнодорожным путям, где который год стояла всеми забытая цистерна с какой-то химической дрянью. Там двоих, временно оставшихся в живых, быстренько допросили и, сломав им шеи, забросили вместе с ранее убитыми в цистерну растворяться.
Тем же вечером четверо в масках нанесли визит вежливости в кафе «Калинка» в Измайлове, в результате чего все руководство группировки Слона-младшего с ним во главе было перебито, и «Росмед» получил некоторую передышку, достаточную для организации собственной службы безопасности (этим занялись Боксер с Саней Котовым).
А потом он окреп, заматерел, стал концерном, и «наезжать» на него стало небезопасно для кого бы то ни было.
В общем и целом эта история запомнилась всем ее участникам безобразным скандалом, который учинил при расчете Саня Котов. Получив, как было обещано, пол-литра «Джонни Уокера», он начал нагло требовать еще сто пятьдесят граммов, мотивируя это тонкостью собственной натуры и ранимостью души. Когда ему в этом было отказано, гнусно выматерился и достал из портфеля два литровых «Баллантайна». Здорово они тогда впятером посидели. Тамерлан, кстати, не пил. Ему в качестве гонорара купили очень много говядины, которую он всю без замечаний схомячил.
Глава 15. Оздоровительная
Пытка, казалось, продолжалась вечно, и Волков понял, что силы его на исходе. Он валялся голый на животе на какой-то лавке. Было невыносимо жарко. Что-то твердое упиралось ему в шею так сильно, что он не мог пошевелиться. Страшной силы удары сыпались на голое тело, по лицу текли слезы и пот. Не в силах более терпеть этой муки, он с трудом открыл рот и прохрипел: