Он вошел в спальню. Только не это! Неубранная постель с красными атласными простынями, которые ему подарили на день рождения братья шутки ради. Он швырнул трусы в направлении кровати, вышел и прикрыл дверь.
— Сейчас принесу чистые полотенца! — крикнул он. Заметила она или не заметила? На полу — целая армия ветхих тапок.
— Во что мне переодеться? — спросила Бренна.
— Сейчас посмотрю. В соседней комнате должно остаться что-нибудь от сестер.
— Сколько их у тебя?
Он скорчил гримасу.
— Две, к сожалению. Обе старшие.
— Значит, ты — малыш?
— Им нравится так считать.
Он прошел в соседнюю спальню, открыл шкаф, увидел там крайне откровенное неглиже и захлопнул дверцу. Если Бренна это увидит, ему конец.
— Сейчас поищу у себя в комнате.
Но Бренна мгновенно оказалась рядом и открыла шкаф. Прозрачная ночная рубашка, а сверху накинуто меховое боа. В следующий раз он придушит сестричек. Могли бы хоть предупредить насчет ночной рубашки.
— Твои сестры надевают это, когда приезжают в гости?
Бренна взглянула вниз. Все кончено: коробка, оставленная сестрой, попалась ей на глаза.
Спенсер схватил ее за плечо, но она уже держала в руках верхний предмет.
— Надувные наручники? Бархатные хлысты? А это… в натуральную величину… Да…
Она перевела изумленный взгляд на его покрасневшее лицо. Он закрыл глаза и отступил на шаг.
— Не желаешь пояснить? — спросила Бренна.
У него не нашлось слов. Что бы он сейчас ни сказал, она будет думать самое худшее. Спенсер открыл глаза и выдавил:
— Нет.
— Нет? А ты попробуй.
— Ты же не поверишь, что это вещи моих сестёр? — У него перехватило дыхание.
— Нет.
— Так я и думал.
Спенсер вышел из спальни.
— Куда ты? Я жду объяснений.
Ошеломленная Бренна проследовала за ним в его спальню. Ей бросилась в глаза красивая медная спинка широкой кровати, и она смущенно отвела глаза. Нет сомнений, аккуратность не входит в число его добродетелей. Одежда разложена кое-как, обувь разбросана по ковру. В углу рядом с телевизором — напольные весы. Беспорядок, конечно, но не очень грязно. Даже на простынях ни единой складки.
— Красные простыни?
Спенсер молчал. Его смущение было почти осязаемом.
Он открыл шкаф, и оттуда выкатился баскетбольный мяч, Бренна посторонилась, а Спенсер, порывшись, вынул белые леггинсы.
— Кажется, маловаты.
— Не смешно. Твои родные, похоже, сорят одеждой, оставляют ее там и сям.
Спенсер протянул Бренне леггинсы и красную майку.
— Держи. Все твое я брошу в стиральную машину.
— Ты представляешь себе, сколько времени сохнут джинсы?
— Тебе нужен душ?
— Да.
— Так иди.
Бренна взяла у Спенсера голубые полотенца. Она решила помиловать его. Он настолько откровенно сконфузился, что ей стадо почти стыдно. В конце концов, состояние ее нью-йоркской квартиры сейчас тоже не выдержит никакой критики. Она собиралась в Мэриленд в жуткой спешке.