Регина! Нет, не может быть…
— Вы его бабушка? — Бренна не успела прикусить язычок.
В трубке послышался негромкий смешок.
— Да. Поэтому не защищайте ваши права столь рьяно. Обещаю, что не задержу его надолго.
— О, миссис Гриффен… Мне очень стыдно.
Сказать «смертельно стыдно» — значит ничего не сказать. Регина наверняка решила, что они принимали душ вдвоем.
— А что такого? Гигиеной нельзя пренебрегать.
— О боже… — Бренна закрыла глаза.
— Дорогая, вы меня слышите?
— Да, увы. Когда хочешь провалиться сквозь землю, землетрясение, как назло, не случается.
Регина Линнингтон-Гриффен расхохоталась. Очень чувственный смех для женщины, которой за семьдесят. А может, дело в том, что у Бренны на уме только секс?
— Мне кажется, они не очень характерны для окрестностей Вашингтона.
— Не характерны, — угрюмо согласилась Бренна.
Веселье в голосе старухи не исчезло.
— Вы давно знакомы со Спенсером?
— Достаточно, чтобы его задушить.
— О, так долго?
Звучный горловой смешок.
— Миссис Гриффен, вода больше не шумит. Может быть, позвать его? То есть я не стану заходить, а постучу…
— Ничего срочного. Просто попросите его звонить, когда у него будет минутка.
— Да, конечно…
— Было очень приятно поговорить. Надеюсь, мы с вами познакомимся. Много лет ко мне не ревновали мужчин. Вы сделали грандиозный подарок моему старческому самолюбию.
Бренна промолчала, так как не знала, что отвечать. Ее хватило только на то, чтобы попрощаться и положить трубку. А когда она подняла глаза, Спенсер стоял перед ней, уставившись на наручники в ее руке.
На нем не было рубашки, по мускулистой груди стекали капельки воды. Бренна была не в силах оторвать взгляд от этой картины.
— Ты меня удивляешь, — заметил Спенсер, обтираясь полотенцем. — Я не думал, что ты принадлежишь к этому типу женщин.
Он знал, что Бренна, пусть не сразу, поймет скрытый смысл, который он вложил в эти слова. А она крепче сжала наручники и залилась пунцовой краской; он сразу же вспомнил свою племянницу, которую застал однажды в момент добывания шоколадного печенья из мешочка.
— Я остановилась на муравейниках и удушении, — медленно объявила Бренна.
— Значит, муравейники? — переспросил Спенсер.
— Термитники, — отчеканила Бренна так, будто это слово все объясняло. — На твое счастье, я не успела придумать более подходящую пытку. Но она состоится, и тогда ты проклянешь этот день.
Он не рассмеялся, как ему хотелось, а пристально уставился на наручники.
— Что ж, буду с нетерпением ждать.
— Не-ет. Я не шучу. — Она прошлась по комнате и остановилась напротив него, размахивая нелепой игрушкой. — Знаешь, кто сейчас звонил?