— Попозже. Веди себя как хорошая девочка.
— И не рассчитывай.
Их взгляды встретились. Проклятье! Слишком она ранима.
Он поцеловал ее — осторожно, но настойчиво. А Бренна застыла, позволяя целовать себя, но не отвечая.
— Весь день, — прошептал Спенсер, — я мог думать только о том, как встречу тебя. И как назло, постоянные задержки. И я сходил с ума все больше и больше, потому что не мог ускорить события. А я ведь знал, что ты будешь нервничать. Бренна, я жажду тебя. Очень.
Теперь, когда губы их встретились, она подалась ему навстречу. И его тревогу как будто смыло волной. Все будет хорошо.
Не торопясь, он выпустил ее.
— Все-таки я никуда с тобой не поеду, — заявила она.
— Может, поспорим?
Он обхватил Бренну за плечи. Она попробовала вывернуться.
— Немедленно отпусти меня, иначе твой голос с этого дня будут называть сопрано.
Он шлепнул ее.
— Прекрати дергаться, иначе я тебя уроню.
Одной рукой он потянулся к чемодану.
— Я закричу, — предупредила она. — И дед тебя пристрелит.
— Ничего подобного. Это он предупредил, что мне понадобятся наручники.
Бренна замерла.
— Он не мог так сказать.
Спенсер двинулся к двери.
— Он именно это имел в ввиду. Я могу его процитировать: «ты рвала и метала». А потом он попросил, чтобы я похитил тебя по-тихому. А он, мол, пойдет почитает.
Он воспользовался ее оцепенением и потащил к лестнице.
— Когда ты, Спенсер Гриффен, стащишь меня вниз, я разорву тебя на части. А потом придушу дедушку.
— Договорились. Но сначала мы поговорим.
— Поговорить можно и здесь.
Добравшись до первого этажа, Спенсер обнаружил, что входная дверь не заперта, и мысленно благословил старого Уолфорда.
— У меня.
— Нет.
— Да. Вам, леди, в вашем положении не приходится диктовать условия.
Он увлек Бренну за собой, усадил ее в машину и бросил на сиденье чемодан. Бренна уже не сопротивлялась. Она просто смотрела на него, и выражение ее лица он был не в силах истолковать.
— Зачем ты так поступаешь?
Он наклонился и поцеловал ее в кончик носа.
— Беру тебя в заложники до тех пор, пока ты не признаешь, что любишь меня.
Ее губы приоткрылись, и ему стоило немалого труда не впиться в них вновь.
— Ты не в себе, — пробормотала Бренна.
— Вне всякого сомнения.
Он закрыл дверцу. Черт возьми, он любит эту женщину.
Она не сказала ни слова, когда он пристегнул ее ремень. И промолчала даже тогда, когда он невзначай коснулся ее груди, отчего они оба с шумом выдохнули.
— Сломался мотор, — начал Спенсер, заводя машину. — Мы просидели в этом поганом самолете два — представляешь, целых два часа. Знаешь, как громко может кричать восемнадцатимесячный ребенок? Клянусь тебе, нам решили предоставить другой самолет именно из-за того, что малыш слишком уж действовал на нервы ремонтной бригаде.