Пейдж поднималась по темной деревянной лестнице, оставляя на ступеньках мокрые следы.
— Мне нужно позвонить Доку, — крикнула она сверху.
— Я сам ему позвоню, — сказал Клэй. — Но сначала надо сообщить о сваленном дереве в дорожный патруль, пока кто-нибудь не разбился…
Пейдж слегка знобило. Она быстро скинула с себя мокрую одежду и юркнула в ванную. Теплая вода, мягкий свет галогеновых ламп, уют в доме Клэя — все вызывало в ней ощущение блаженства и безопасности.
Прогревшись как следует под душем, Пейдж шагнула из ванны на розовый махровый коврик, тщательно вытерлась и намазалась питательным кремом. Затем облачилась в огромный халат Клэя, туго затянула на талии пояс и вышла в холл.
Снизу из кухни доносилось монотонное гудение стиральной машины. Пейдж так и подмывало посмотреть, какая у Клэя спальня. Она наугад толкнула первую дверь: белые стены, темно-синие шторы, огромная кровать с балдахином, изящная тумбочка с лампой, кипа книг и журналов на полу — все говорило о том, что она не ошиблась.
Послышался какой-то шум, и девушка, боясь, что ее застигнут врасплох, быстро закрыла дверь и направилась вниз. Клэя она обнаружила в кухне. Почувствовав на себе ее взгляд, мужчина обернулся. Его глаза медленно заскользили по ее пушистым волосам, босым ногам, благоухающему телу.
Пейдж подошла к нему почти вплотную и спросила:
— Вы позвонили Доку?
— Да. Он был рад узнать, что с вами все в порядке, — ответил Клэй, не сводя с нее взгляда.
— А разве может быть иначе, если я с вами?
— Вы даже не догадываетесь, Пейдж, насколько можете очаровывать, — неожиданно для нее и для себя сказал Рэйнольдс и расправил махровый ворот халата на шее девушки.
— Вы преувеличиваете, — ответила она, замирая от его прикосновения.
Рэйнольдс запустил пальцы в шелковистую копну ее волос, убрал со лба непослушную челку.
— Видит Бог, я старался не дотрагиваться до вас.
— Но почему?
— Потому что я не должен целовать эти губы, ласкать это тело…
— Но почему? — тихо повторила она.
— Когда ты смотришь так… — Клэй наклонился к ее лицу.
Пейдж поцеловала его первая. Рэйнольдс крепко прижал ее к себе: в нем клокотала неудержимая страсть. Трепетные женские пальцы скользили по его шее, мочкам ушей, перебирали пряди волос. Ей губы были мягкими и податливыми. Клэй с упоением ласкал языком ее нежное нёбо, его руки сами скользнули вниз к талии девушки. Она выгнулась, в вырезе халата обнажилась молочно-белая грудь…
Невероятным усилием Клэй заставил себя оторваться от ее губ и отступить на шаг. Пейдж растерялась.
— Мне жаль, что я позволил себе… Простите, — произнес он.