Вот уже больше месяца я пишу эту историю, выдуманную, по правдивую, эту хронику ложных истин и подлинных обманов. Я много раз думал (пытаясь объяснить самому себе состояние полнейшего уныния, поглотившего меня, когда я понял, что навсегда потерял женщину, которую я любил, но не добился этим женщины, которую так долго желал), что длительная совместная жизнь двоих людей, кроме всего прочего, создает некую неощутимую, но могущественную зависимость друг от друга. Я говорю себе, что эта железная связь крайне редко основана на любви – чувстве, в лучшем случае длящемся столько, сколько длится видение (так говорил Ларошфуко и так повторяет Марсело, и это правда: любовь подобна призраку, все о ней говорят, но никто не видел); вопреки обычному мнению, она основана и не на страхе одиночества, ибо по существу мы всегда одиноки. Нет: наиболее вероятным представляется, что в основе этой зависимости лежат узы, на первый взгляд незаметные, но обладающие гигантской властью; их природа загадочна, их смысл и цели неведомы, и мы не можем их контролировать, поскольку они подчиняются не пашей воле или какому-нибудь известному закону, а случайной химической реакции при взаимодействии двух различных самобытных сущностей. Эти узы становятся знаковой системой, обладающей относительной автономией по сравнению со знаковой системой, составляющей реальность, и, видимо, не менее сложной; в любом случае, она является (как аквариум для живущей в нем рыбки) своего рода экосистемой, миром в миниатюре, имеющем свои правила, ограничения и защиту. Управляется она ласковыми именами, которые только в интимном общении не кажутся смешными, и словечками, имеющими скрытый смысл, и обрастает, как ежик иголками, повседневными сложностями и обязанностями, также представляющими собой ритуал, церемониями и жестами, привычками и прочими тайными формами сообщничества. Удивительно, что, пока длится совместная жизнь, мелкое, но постоянное раздражение от этих уз кажется неким добровольным взносом, который следует платить, чтобы утвердиться в браке, как в доме, построенном на свой вкус, с разумной степенью комфорта и уюта; но когда совместная жизнь рушится, звериная тоска и чувство незащищенности превращают эти узы в условие sine qua поп[24]брака, и они перестают расцениваться как постылый взнос, а оборачиваются самыми любимыми местами твоего дома и сулят превратиться в источник безмерного счастья в будущем. Вероятно, поэтому значительно труднее, чем без любимого человека, бывает обходиться без этих уз, без этой знаковой системы, без этого мира в миниатюре, и невозможно не испытывать при этом острого ощущения сиротства, беззащитности и удушья, какие наверняка чувствует рыбка, вытащенная из аквариума.