Когда топот лошадей приблизился к вагону настолько, что его могли бы услышать даже гномы-подрывники с их профессионально отбитым слухом, время активировать чары пришло. Мою душу затопила одна-единственная мысль, которая сплелась с магической силой и вырвалась наружу. Очень простая мысль, которую можно выразить одним словом: «Сожру!»
Не знаю, о чем подумали животные и их всадники. Кто-то почувствовал на своей шее волчьи клыки, кто-то ощутил укус твари, выползшей из ночной темноты, может быть, кому-то померещились и дробящие кости объятия обманчиво мягких колец гидры, сопровождающиеся медленно натягивающимся на голову бездонным колодцем ее рта, возможно даже, котел диких троллей-людоедов у кого-то перед глазами мелькнул. Так или иначе, лошади резко метнулись куда-то в сторону или попытались затормозить, а руки их седоков натянули поводья или нажали спусковые крючки.
Необычное, никогда доселе не испытанное чувство проклюнулось тонкими ростками в моей голове, чувство единения с… С добычей, что ли?
Звучащие в разуме тамтамы крови, бурлящей бесконечным водопадом в моих венах, прохладные щупальца ветра, ощупывающие мою горящую подозрительным румянцем кожу, и разливающееся где-то глубоко в груди чувство, что заставляло высоко подниматься грудь в сдавленном дыхании и затуманивало поле зрения.
Такого… Такого счастья и охватившей меня бури жизни я не ощущала доселе. Колени внезапно дрогнули и стали ватными, заставив меня пошатнуться и отправив окружающее в восхитительный хоровод вокруг моей головы. Пространство подернулось дымкой, звуки происходящего отдалились и проникали в мои уши, как будто сквозь многометровый слой ваты. Выстрелы, противный визг и глухие удары пуль в борта вагона, радуга разлетающихся щепок, ржание коней и пронзительное шипение исходящей паром туши паровоза. Шалунишка-ветер и покорные его воле пряди волос, временами заслоняющие окружающее и чье-то робкое прикосновение, почти невесомое, но заставившее вместе с тем содрогнуться волны обрушившегося на сознание наслаждения.
– Клер! Клер!!! Что с тобой?! – Наплывающее откуда-то издали обеспокоенное лицо Лаэлы вторглось в бушующий водоворот охвативших меня чувств и напомнило о действительности.
– Я уж и сама толком не понимаю. – Мое честное признание, кажется, эльфийку не успокоило. – Боевое безумие вроде бы. У меня бывают приступы.
– Впервые вижу такого меткого берсерка, – хмыкнул Торкат сквозь зубы, в которых снова была зажата парочка патронов. – Не меньше трети ведь из своей игрушечки положила! Зря ее, эту маленькую штучку, недооценивал, зря. Калибр, конечно, смешной, но обращаться с оружием ты, подруга, умеешь чуть ли не лучше, чем мастер-кузнец со своим молотом!