Только я договорил, как Светлану вырвало прямо в ванную на трупы, желто-зеленой смесью блевотины. После чего она выбежала в кухню.
Я вышел из ванны и направился в кухню. Достал из шкафа ковшик, наполнил его водой, включил плиту на максимум и поставил ковшик кипятиться, накрыв крышкой. Светлана сидела на стуле около подоконника и смотрела в окно.
– Ты в порядке? – спросил я.
– Не знаю, как-то не по себе.
– Я пойду, окончу осмотр, а ты следи за водой в ковшике.
Зашел в ванну, взял зубную щетку синего цвета. Прошел в кухню, подождал, пока вода в ковшике закипела. Из навесного шкафа достал стакан, положи зубную щетку, и залил кипятком. Вылил воду из стакана, сполоснул щетку под холодной водой и снова залил кипятком. Достал щетку, ушел в ванну чистить зубы.
Так всегда. Света уже привыкла этому. Когда я не высыпаюсь, то могу почистить зубы прямо на месте преступления, выпить кофе и перекусить бутербродами. Но сегодня мне есть не хотелось.
Закончив приводить себя в порядок в ванной, я направился в кухню и сказал Свете:
– Нам пора.
– Едем в отдел?
– Я поеду домой отсыпаться, а ты поедешь составишь отчет и не забудь вызвать группу зачистки.
– Ты после обеда приедешь?
– Да. Помогу тебе с отчетом.
После обеда, выспавшись и окончательно приведя себя в человеческое состояние, я приехал в отдел.
Как выяснилось, тело девочки опознать удалось. Это означает, что ее родители уже едут сюда и их надо будет допросить. Отпечатки пальцев на всех газовых горелках, найденных в квартире, принадлежат девочки.
Я обратился к Светлане:
– Что ты думаешь об этом?
– Все указывает на то, что девочка убила их. Но только зачем? Да и почему она потом покончила с собой? Вот это самое непонятное.
– Да и как она смогла справиться с двумя взрослыми людьми? Это тоже не понятно.
– Ну… знаешь?! Если она сумасшедшая, а это на 99,9% так, то она легко бы и с нами справилась. Да и вообще ёбнутые, они самые сильные.
– Тогда зачем так издеваться над людьми? Можно же просто зарезать, застрелить, ну или на худой конец просто утопить. Ну, это, совсем ни в какие рамки не лезет.
– Что там произошло, мы уже никогда не узнаем. Меня только одно сейчас беспокоит.
– Что?
– То, что это дело 100% висяк! Если только нам не удастся убедить родителей в том, что их девочка во всем виновата, то мы сможем закрыть дело.
В дверь постучали. Я сказал:
– Войдите!
В кабинет вошли двое взрослых – мужчина и женщина. У обоих глаза красные. На вид им около тридцати пяти лет, одеты они очень хорошо, по всему видно, что они зажиточные.
Я спрашиваю:
– Вы, наверное, родители той девочки, которую доставили сегодня в МОРГ?