— Но… — Малух лишился дара речи, а Маша чуть не расплакалась от облегчения. Ведь белобрысый мог отдать ее хозяину! — А как же… Да она же!.. Она мне должна!
— Много? — вскинул бровь мужчина.
— Много! — нахмурился портной и начал загибать пальцы: — Одежда, вот что на ней, да еще два платья, попроще. Кормил я ее сколько! А сколько она перепортила по недоумию?.. И вообще…
— Вообще… — задумчиво произнес белобрысый, — ты мне надоел.
Он поднял руку, откинул прядь с виска, вынул из уха серьгу (Маша уставилась во все глаза, она и не рассмотрела прежде, что у него не только мочки проколоты, а и все ухо доверху в сережках!), бросил портному:
— Хватит с тебя?
Маша разглядела — серьга была небольшая, из желтого металла, с зеленым камушком, маленьким, но ярким. Вот бы ей такие же, только с синими вставочками…
— Хватит, господин, хватит! — Портной, разглядев, что попало ему в руки, принялся кланяться, да так истово, что Маша испугалась — не переломился бы.
— А на это, — белобрысый бросил Малуху парную серьгу, — справь ей еще пяток платьев получше. Ткань чтоб хорошая, ну, сам разберешься. И еще пару мужских костюмов и дюжину сорочек. И прочее, что девке нужно. Ясно?
— Но…
— Ясно? — повторил мужчина, и в голосе его зазвенел такой металл, что портной попятился. — Не наглей, любезный, на это троих человек с ног до головы одеть можно, а тут всего одна девка. Проваливай и не являйся, пока готово не будет. Мерки ее у тебя наверняка есть, это-то платье ладно сидит, ты, видно, ее не только обмерил, но и ощупал…
Малух мерзко ухмыльнулся, смерил Машу взглядом и задом выбрался за дверь, не переставая кланяться.
— Какая гадость, — устало произнес белобрысый и запустил пальцы в волосы. — Я вынужден заниматься такой ерундой…
— Спасибо, — сказала Маша искренне. Как бы плох ни был этот человек, он все же ей помог, и пока она не хотела думать о том, что он потребует за эту свою помощь! — Я…
— Ты все-таки дура, — спокойно продолжил тот. — По закону за пришлецов платит властелин. За еду, жилье, одежду. Скромно, но хватает.
— Так зачем же вы… — опешила Маша.
— Затем, что мне проще заплатить, чем препираться с этим уродом, — скривился мужчина. — Опять же должен будет, это полезно.
— А староста? — уныло спросила Маша. — В него вы кольцом кинете?
— Обойдется, — хмыкнул он. — А ты что встала?
— А что мне делать?
— Хм… — задумался мужчина. — Давно у меня не было слуг, отвык уже… А, вот что! Поди-ка ты к кузнецу и попроси сделать такую штуку…
— Какую?
— Видела когда-нибудь инструмент, которым на металле заусеницы подпиливают? Вроде терки?