— Пожалуй… — протянул Весьямиэль. Бродячий сказочник оказался чересчур догадлив. Впрочем, он очень непрост.
— И бог разгневался, — удовлетворенно произнес Раххан, будто человек, сложивший головоломку. — Пока он только предупреждает, но…
— Хорошо же предупреждение! — не сдержался Весьямиэль.
— А чего же ты хотел? — удивился Раххан. — Я ведь сказал — не стоит говорить, что ты не веришь в своих богов… даже если думаешь, будто их нет поблизости. Кто их, богов, разберет…
— Полагаешь, они вездесущи? — приподнял брови Весьямиэль.
— Почему бы и нет? Они могут оказаться воплощением чего-то великого и непостижимого, единого для всех миров? Что мы вообще про них знаем? — Сказочник мечтательно посмотрел в темное небо. — Ничего. Поклоняемся, жертвы приносим. Молим о прощении и милостях. Вот и все. Так ведь?
— Допустим, ты прав. Но что ты хочешь этим сказать?
— А то, что не нужно относиться к вере предков как к глупым предрассудкам, — улыбнулся Раххан. — Опасно. Убедился теперь?
— Убедился, — коротко ответил Весьямиэль.
— Что намерен делать?
— Ничего, — сказал он. — А что я могу предпринять?
— Мало ли… — Раххан снова улыбнулся, посмотрел Весьямиэлю в глаза. Произнес как-то слишком уж доверительно: — Пойду силки поставлю. Далеко заходить не буду, тут у ручья водопой для всякой мелочи, глядишь, кто и попадется!
Он бесшумно исчез в лесной темноте, оставив Весьямиэля наедине с Машей.
Девушка угрюмо молчала, видимо, не одобряла поведение спутника. Странно, что не пыталась встрять со своими вечными историями о Вожде и о том, как он разрушил храмы и объяснил людям, что надо верить не в мифических богов, а в светлое будущее!
— Весь… — произнесла она неожиданно.
— Чего тебе? — неприветливо отозвался он, готовясь отшить ее, если полезет с воспитательными беседами. Не до них ему было!
Но Маша не собиралась его воспитывать.
— Тебе больно? — спросила она серьезно.
— Не слишком, — ответил он, отметил тень облегчения на ее лице и не преминул добавить: — Но ты представь, что тебе под кожу запустили сотню раскаленных гвоздей, и они там… перемещаются. Примерно поймешь, что я ощущаю.
Он забрался на телегу, с головой укрылся плащом и попытался уснуть, уже зная, что не получится, — зуд в руке сводил с ума, да еще жар начался. Похоже, Раш’ял не собирался оставлять своего беглого слугу в покое…
Маша долго не могла уснуть, все прислушивалась. Во-первых, думала, как там Весь — все-таки он болен, по нему видно, а во-вторых… было немножко страшно. В школе ей рассказывали о том, что творили верующие, — морили себя голодом, сжигали заживо (и ладно, если только себя!), проделывали другие ужасные вещи, даже развязывали войны, в которых гибли невинные люди. И вот один из таких — рядом с ней! И как знать, может, он притворяется, что не верит в своих богов, а на самом деле…