Она никогда не слышала, чтобы ее мама говорила так, как теперь.
— Дорогой… Ричард, — шептала она, — я тосковала по нему… я тосковала по нему… так сильно… теперь он… пришел за мной… и мы будем… снова вместе…
От испуга у Хариты перехватило дыхание.
Прежде чем она смогла вымолвить хоть слово, опустившись на колени подле кровати мамы, та проговорила:
— О… Ричард… Ричард! Ты здесь… я была так… несчастна без… тебя.
В се голосе слышались новые, восторженные нотки.
Глаза ее широко раскрылись, лицо словно озарилось внутренним светом.
Харита не помнила, чтобы в последние годы она выглядела столь юной, столь прекрасной.
На миг показалось, что застыло само время.
Затем глаза ее матери закрылись.
Харитс не пришлось даже дотрагиваться до нее, чтобы понять: она умерла, или, вернее, ушла с ее отцом туда, где отныне они будут вместе.
Не было сомнений в той искренности, с которой оплакивал сэр Мортимер смерть своей жены.
Он по-своему все-таки любил ее.
Но у него не было никого, с кем он мог бы разделить свою боль, и страдания его излились в виде гнева на Хариту.
— Почему ты не сказала мне, что твоя мать была так больна? — в ярости спрашивал он. — Ты должна была знать, ты должна была догадаться, что она умирает.
— У меня и мысли не было, что такое может случиться! — возражала Харита. — Но если ей суждено было умереть теперь, то я думаю, что она хотела уйти именно так.
Она не сказала, что ее отец пришел за ее матушкой.
Не сказала она и того, что никогда не сможет забыть сцены ее смерти.
Как будто подозревая о чем-то, сэр Мортимер вновь и вновь расспрашивал ее о последних минутах мамы.
Что она сказала? Как это произошло? Как именно она умерла, каков был ее последний вздох?
— Она говорила что-нибудь? Она говорила обо мне? — спрашивал он.
— Нет.
— Я не могу поверить этому, — сердито сказал сэр Мортимер.
На похороны матери не приехал никто из ее родственников.
А ведь Харита писала им, уведомляя, когда состоятся похороны.
Но либо путь до их нового жилища был слишком далек, либо, как, к примеру, старшие кузины, они слишком долгие годы не виделись с Мери.
Все они ограничились лишь письмами с соболезнованиями.
Сэр Мортимер настоял на пышных, торжественных похоронах.
Поскольку он был довольно важной фигурой в графстве, на отпевание пришло множество людей, которые даже едва ли знали его жену.
Были, конечно, и его друзья, вечные товарищи по охоте.
После похорон все возвратились в дом на поминальную. трапезу.
Харита не спустилась в столовую.
Поскольку на столе было не только много еды, но и много выпивки, до нее доносились их голоса.