Я сглотнула тугую голодную слюну. Мыши мышами, а от нормальной человеческой еды я бы сейчас точно не отказалась.
– Я на разведку, – неожиданно проговорил Рикки, скидывая с плеч походный мешок. – Тефна, присмотри…
Он не закончил фразу, но столь выразительно глянул на отца, что стало все ясно и без слов. Мол, проследи, чтобы Шерьян, вдруг загоревшийся родственными чувствами, не наделал бед. Я понятливо кивнула и передвинулась ближе к храмовнику. Вообще, забавно, как поменялись наши роли за последние несколько месяцев. При первом совместном путешествии по Пустоши именно Шерьян следил, чтобы я не угодила в какую-нибудь неприятность. Теперь же это моя обязанность – смотреть, чтобы он не вляпался по уши в нехорошие приключения.
– Да ничего я не буду делать, – ворчливо проговорил храмовник, без особого труда разгадав нашу выразительную пантомиму. – Нашли маленького. Между прочим, при особом желании я и Рикки, и тебя, Тефна, отшлепаю. Его – как сына, недостаточно почтительного к отцу. Тебя – как жену, не почитающую мужа. Ясно?
Я благоразумно промолчала, хотя так и хотелось с сарказмом фыркнуть – попробуй. Вздумай Шерьян исполнить свою угрозу, то его бы ожидала парочка весьма неприятных сюрпризов. Как от меня, так и от сына.
Рикки тем временем, не вслушиваясь в бурчание отца, уже растворился во мраке. У меня привычно захватило дух от его превращения. Казалось, только что он стоял рядом и я ощущала тепло его кожи – как юноша растекся струйками тьмы, словно уходя из мира живых. Хотела бы я знать, что он при этом чувствует. Остается ли человеком или же превращается в нечто совсем чуждое.
Поскольку делать было нечего, я улеглась на землю, благоразумно не отходя далеко от Шерьяна. Впрочем, он тоже не собирался бежать к дому Иркшия, стремясь опередить сына. Вместо этого храмовник уселся на поваленное дерево. С чуть слышными причитаниями принялся растирать ноги, наверняка гудящие после долгого перехода.
– Шерьян? – негромко окликнула его я.
– Мм? – неразборчиво промычал он, прогибаясь в пояснице с отчетливым хрустом.
– Я хочу тебя спросить об одной очень деликатной вещи, – прямо сказала я. – Только не обижайся, пожалуйста. Можно?
– Конечно, Тефна. – Шерьян со стоном разогнулся и с нескрываемым любопытством уставился на меня. – Что именно тебя интересует?
– По людским меркам у тебя достаточно преклонный возраст, – осторожно начала я. – Иркший говорил, что тебе восемьдесят. Вообще-то формально ты младше меня, но у метаморфов взросление происходит куда медленнее. У нас четыре года идут за один. Мне чуть больше века, но опять-таки по людским меркам это означает, что фактически мой возраст составляет всего двадцать лет. Может, двадцать один. Гворий – полуэльф. Ниэль говорил, что ему вряд ли дожить до тысячи, но несколько веков у него точно есть в запасе. Я не знаю, как именно храмовники продлевают себе жизнь и насколько простираются их возможности. Тем более что сейчас ты уже не принадлежишь храму и не имеешь возможности пользоваться определенными ритуалами, продлевающими жизнь. Поэтому мне интересно…