Внутри все сжалось от страха. Обрести, чтобы снова потерять? И снова, и снова…
«Это был вызов, Александрит, – вмешался в неспокойный ход моих мыслей голос Дзинти. – На тот бой, что судят боги. Когда дракон выкладывает всего себя – любовь, боль, ненависть. Даже не понимаю, зачем Сантан принял вызов. От такого, конечно, не отказываются, но за ним столько всего… грязного».
Дзинти замолчал, обдумывая свои слова. Я же оцепенела от страха. Если принял, значит, на что-то надеется!
Время перестало иметь значение. Не могу даже представить, сколько прошло до того, как задрожал воздух. Затем он словно исчез, заставляя судорожно хватать ртом пустоту. Все вернулось так же резко, словно нахлынула мощная волна.
Ветер сбил меня с ног, заставив кубарем скатиться со снежного холма. Чуть подняв голову, я тут же прикрыла ее крылом, которое только чудом не сломала, пока падала. Но и это не спасло от вспышки света, проникшей сквозь закрытые веки. Глаза резанула боль.
Но как только она начала отступать, я встала на колени и полезла наверх по склону холма. Крылья сейчас только мешали, так что пришлось их убрать, позволяя ледяным ветрам холодить обнаженную кожу спины. Да еще глаза слезятся – то ли от световой вспышки, то ли от страха.
Небо до сих пор светилось – половина темно-синяя, затянутая предночной мглой, а вот другая… Такое ощущение, словно солнце сошло с ума и решило зайти на востоке. И это какой-то чокнутый закат. У самого горизонта он багряный, но дальше, смешиваясь со сферой неба, превращается в удивительно сиреневый.
Закинув голову, я позволяла слезам, льющимся из глаз, смешиваться с неожиданно разорвавшим небо дождем. Долина до самого горизонта превратилась в коричневую массу смешанной с талыми водами земли. Лишь кое-где лежали клочки грязного снега, каким-то чудом выжившего в этой круговерти.
Встала. И опять замерла, вглядываясь в потухающий запад. Я смотрела туда, где скрылись драконы. Где должен быть ОН.
– Сери… если ты сейчас снова решишь помереть, я лично спущусь за тобой в Тантрас и вытрясу всю душу, – зло прошептала я, теряя последний разум от страха. – Ну же! Ну! Вернись ко мне.
Бессильно сжимая и разжимая кулаки, я не знала, что мне делать. Бежать к этому дикому закату чьей-то жизни? Тогда почему не могу сдвинуться с места? Остаться здесь? Тогда почему сердце рвется туда, где он, – может быть, раненый, может, нуждается в моей помощи?
Магия же словно взбесилась. Как спущенный цепной пес носится по улице, не зная куда броситься. Она металась в воздухе, стучалась о камни и разбивала дождевые струи. Магия пробивала меня насквозь, путалась в свисающих сосульках волос, которые уже начали подмерзать.