93. ПКСВоПП.
94. Г-2.
95. Юн. 1962. № 10, вместе со ст-ниями № 118, «Песня» («Края, где кони топали…»), «Когда не вспомню, все равно напомнят…», «Оркестр в Отузах» («Автобус крутится два часа…»).
96. Г-1.
97. ПКСВоПП. Фриско – у американцев сокращенное название города Сан-Франциско.
98. Г-2. Вы читали ли Сережу? Имеется в виду Сергей Александрович Есенин (1895-1925).
99. Г-2. Торгсин (торговля с иностранцами) – название существовавших в СССР в 1930-годы магазинов, ведущих торговлю на валюту и золото преимущественно с иностранцами.
100. Г-2.
101. Журнал молодых. М., 1956. № 1 (Лит. институт им. Горького. На правах рукописи), дата: 1936, вместе с № 125. Датируется по Г-2. В этом издании воспроизводится записка поэта с вар. ст. 30: «Я с детства не люблю овал» (см.: Г-2. С. <16>). С. Наровчатов вспоминал «один смешной, но знаменательный юношеский разговор, который мог возникнуть только на рубеже двадцати лет. Кто-то из нас предложил графически начертить линию своей жизни, как он сам ее себе представляет. Один изобразил ее в виде прямой линии, другой — в виде замкнутого круга, третий — в виде овала. Вот эта последняя трактовка особенно возмутила Павла. Подойдя к столу, он поперек овала резким росчерком карандаша нарисовал остроконечный угол и прочел те, ставшие теперь уже широко известными, стихи “Гроза”, именем которых и названа его посмертная книга» (Наровчатов С. Павел Коган // Сквозь время. М., 1964. С. 10). Ст-ние вызвало поэтическую полемику. Споря с позицией П. Когана, Н. Коржавин писал в 1944 г., взяв в качестве эпиграфа последние строки «Грозы» Когана «Я с детства не любил овал…»:
Меня, как видно, бог не звал
И вкусом не снабдил утонченным.
Я с детства полюбил овал,
За то, что он такой законченный.
Я рос и слушал сказки мамы
И ничего не рисовал.
Когда вставал ко мне углами
Мир, не похожий на овал.
Но все углы и все печали
И всех противоречий вал
Я тем больнее ощущаю,
Что с детства полюбил овал.
(См.: Коржавин Н. Годы М., 1963. С. 56).
102. СВ. без четырех последних ст.; Г-2.
103. СППнВОВ, с вар., Г-2. «За это стихотворение, — вспоминал однокурсник Когана С. Фрейлих, — Павла исключали из школы, тогда же его предупредили, да так крепко, что впоследствии он никогда не читал его публично, за такое стихотворение тогда можно было поплатиться жизнью. После смерти Павла, когда, казалось, ему уже ничего не угрожало, оно не вошло в его сборники (а их было два) <…> В узком кругу Павел стихотворение читал. Я лично услышал “Монолог” в 25-й комнате студенческого общежития на Стромынке <…> В тот вечер, когда Коган прочел нам “Монолог”, мы почувствовали себя взрослыми. Что-то повисло в комнате, и мы не знали, что предугадал себе Павел смерть или бессмертие… Стихотворение “Монолог” было актом сопротивления режиму, проявлением чувства превосходства над ним» (Фрейлих С. Последнее стихотворение // ЛГ. 1989, 28 июня, С. б).