Крестьяне молчали, обалдело переглядываясь. Наконец кто-то из них подал голос:
— Как же нам быть-то, ваше высочество?
— Право жителей деревни смещать и избирать себе старосту, — сказала принцесса.
— Ну да, — шепнул Оттар. — Мы уедем, а тут все как было, так и останется.
— Не думаю, — сказала Лития. — Нам, наверное, все же придется навестить барона Жарома. Надо же доставить туда эту мерзость… — Она пихнула ногой Варга. — Следует проследить, чтобы он попал в замок. Не ровен час убежит…
Крестьяне снова загудели. Удивительно, но про лжеоборотня успели забыть.
— Он не поедет в замок, — сказал вдруг Герб.
— Почему? — удивилась принцесса. — Я надеюсь, что этот-то… не подлежит вразумлению.
— Не подлежит, — произнес Герб. — Вразумляют — людей. И барон может судить — людей. Мы говорили о том, что есть человек, и о том, что есть Тварь. Человек имеет право жить среди подобных себе только в том случае, если он подставляет плечо под общую ношу. Выполняя посильную работу, он связывает себя с другими. Существо, которое мы сегодня поймали, — уподобилось Твари. Оно поступает как Тварь. Оно несет смерть. Оно даже приняло облик Твари. Это его выбор — стать Тварью. А Долг болотников — уничтожать Тварей.
— Я не согласна с этим, сэр Герб, — возразила принцесса. — Он сделал убийство своим ремеслом. Чем он отличается от обыкновенного разбойника? А разбойники подлежат суду.
— Тела его жертв находили обглоданными, — проговорил Кай. — Скажи мне, — обратился он к Варгу, — что ты делал с мясом убитых тобой людей?
Варг поднял голову и обвел взглядом присутствующих. Отчаянная злоба текла из его глаз. Он давно уже понял, что обречен. Варг ничего не ответил, но это его молчание оказалось красноречивее любых слов.
— В лесу полно дичи, — сказал Кай. — Для охотника не составит никакого труда прокормить себя и свою семью. А он еще и сбывал награбленное торговцам. Он и его семья жили в достатке… Он не голодал.
— Давайте я его прикончу? — предложил Оттар, вытягивая топор из-за спины. — Глядеть мне на него тошно… Раз уж так получается, что он и не человек вовсе, как ты говоришь, брат Кай…
Герб жестом остановил северянина.
— Он не голодал, — повторил Кай. — Он жрал человечину, потому что представлял себя существом, не принадлежащим к человеческому роду. Существом, не связанным с обществом людей ничем. Быть может, он стремился доказать самому себе, что он — выше других. Что обычные нормы и запреты не для него… Впрочем, это совсем не обязательно… и неважно.
Он перевел взгляд на старосту.
— Важно то, — сказал Кай, — что каждый, кто отступает от своего Долга, теряет связь с людьми, окружающими его. И мало-помалу перестает быть человеком. И рискует рано или поздно обнаружить себя Тварью, пожирающей плоть людей.