— Доктор Эндикотт, спирометр показывает меньше пятидесяти процентов. Он с трудом дышит. Мы можем еще что-то предпринять, чтобы ему помочь?
— Господи, мы и так влили в него столько сульфаметазина! Сильнее только изобретенный этим фашистским лекарем RDX-30. Смиритесь, мой друг, его дело конченое.
До этого Линк был в поту, но сейчас его пробила холодная дрожь. Моментально к нему подскочил молодой доктор и стал помогать сестре укрыть его вторым одеялом.
— Браунинг, это вы? — прохрипел Линк.
— Не волнуйтесь, полковник, вы поправитесь, — ответил тот, потрепав больного по плечу.
— Эх, мальчик! — сказал Линк. Его широкая грудь судорожно вздымалась. — Я уже давно на войне. И готов поклясться, эта койка ждет следующего.
Браунингу не хватило ни опыта, ни самообладания для подходящего ответа.
Вдруг Линк негромко ругнулся:
— Черт!
— Сэр?
— Если уж мне суждено сдохнуть на этой войне, то почему хотя бы не в бою? Чтобы моему сыну было чем гордиться.
Юноша только что не плакал:
— Сэр, вы поправитесь!
— Ты гнусный лжец, Браунинг. Надо поумнеть, если хочешь стать настоящим врачом.
В дверь негромко постучали и осторожно ее приоткрыли.
— Прошу прощения, сюда нельзя! — быстро, но вежливо сказал юный доктор.
Хершель сделал вид, что не понял, и вошел в палату с маленьким букетиком полевых цветов.
— Прошу вас, — сказал он, — я пришел навестить друга.
Браунинг развел руками и, выходя, кивнул Хершелю.
— Полковник, я буду неподалеку. Если понадоблюсь, позовите.
Двое друзей остались одни.
— Эти цветы для тебя, Линкольн, — сказал Хершель, пытаясь улыбнуться. — Удивительная вещь: в каких-то нескольких шагах от колючей проволоки растут цветы, распускаются деревья… Жизнь продолжается.
«Только не для меня», — подумал Линк. А вслух спросил:
— Как дела у Ханны?
— Хорошо, хорошо, — радостно забормотал Хершель. — Температура почти совсем спала. Завтра могут разрешить вывести ее на прогулку. Мы придем тебя навестить.
— Да, хорошо, было бы чудесно. — Он вдруг ахнул: — Господи, мой…
Хершель почти сразу понял, что Линк потерял сознание. И тогда он стал звать на помощь.
С округлившимися глазами и весь дрожа, он смотрел, как медики пытаются привести в чувство его благодетеля.
— В сонной артерии пульса нет, — сказал один голос.
— Дыхания нет.
— Попробуем ввести ампулу адреналина.
— Не думаю, что в этом есть необходимость, — возразил спокойный голос доктора Хантера Эндикотта. — С тифом на фоне пневмонии у парня заведомо не было никаких шансов.
Кучка медиков расступилась, освободив начальнику медсанчасти место для окончательного исследования жизненных показателей. Тот обратился к старшей сестре: