— Каких еще таблетках?
— Ну, амфетамины, чтобы не спать, фенобарбитал, чтобы не нервничать…
— Откуда они все это берут?
— Так психотерапевты и выписывают! А потом, если ты знаком с каким-нибудь интерном, тебе не составит труда раздобыть что нужно.
— Ты тоже что-нибудь принимаешь?
— Да, но не постоянно, — извиняющимся тоном призналась Грета.
А Лора?
— Может быть… Точно не знаю. Может, прекратишь свой допрос, а?
На протяжении всего года Лора так ни разу и не призналась ему, какие же у нее текущие оценки. Это было для нее так нехарактерно, что напрашивался единственный вывод: она ползет с трудом. «Черт! — подумал он. — Почему я не был понастойчивее? Надо же было догадаться, что ей гордость не позволит признаться в своих неудачах!»
Они с Гретой уже отдышались и теперь возвращались в общежитие. Перед входом в корпус Барни сказал:
— Послушай, Грета, когда поднимешься к себе, не попросишь Кастельяно мне позвонить?
— Конечно, что за проблема!
Он через две ступеньки взбежал на крыльцо, а Грета задержалась на улице, решив сделать еще несколько упражнений на растяжку. «Черт тебя побери, Андерсен! — подумал Барни. — Поторопись! Я должен знать, что с Лорой все в порядке».
Он даже не решился идти в душевую из опасения пропустить звонок, а остался сидеть на кровати, чувствуя, как пропитанная теплым потом майка превращается в противный холодный компресс, и изо всех сил пытаясь взять себя в руки.
Наконец телефон зазвонил, и трубку взял Ланс Мортимер, чья комната была намного ближе.
— Ну, брат, у тебя прямо телепатия! — крикнул Ланс мчащемуся по коридору Барни — А может, наша королева красоты решила предоставить свое тело в качестве учебного пособия?
Барни выхватил у него трубку.
— Алло, Кастельяно?
— Нет, Барни, это я, Грета.
— А Кастельяно там?
— Да, только я ее к телефону позвать не могу.
— Почему это? — вздрогнул Барни.
— Барни, она в полной отключке. Для внешнего мира недоступна.
— Это как понять?
— Понять так, что она настолько крепко спит, что, по-моему, ее только землетрясением можно поднять. А до утра ты не подождешь?
Что было сказать? Без обиняков попросить Грету проверить Лоре пульс и дыхание?
— Барни, если у тебя все, я бы тоже хотела поспать, — нетерпеливо произнесла Грета. — Понимаешь, я выпила таблетку, и у меня уже глаза слипаются.
— Черт! — возмутился он. — Почему вы, девчонки, считаете своим долгом поглощать таблетки, как леденцы?
— Эй, эй, не кипятись! — примирительно сказала Грета. — У нас все, кроме разве что Сета Лазаруса, что-нибудь пьют, иначе сессию не пережить. Я вот что… — Она зевнула. — Оставлю Лоре записку, что ты звонил. Спокойной ночи.