Семья закончила ужин, и Сет помог матери убирать со стола. Нэт тем временем включил телевизор. К счастью, опять шел бейсбол — надежное лекарство от вечно гложущей боли за старшего сына.
В кухне, вытирая вымытую мамой посуду, Сет вдруг спросил:
— А кстати, как там Говард?
— Что за вопрос? Как ему еще быть? Может быть, когда станешь настоящим врачом, ты изобретешь какое-нибудь средство от проломленной головы.
На сей раз она не шутила. И Сет знал, что мать живет постоянной надеждой на то, что когда-нибудь, где-нибудь медицина найдет чудодейственное средство, которое вернет в семью несчастного мальчика.
— Могу порекомендовать салат с тунцом или курицей, — сказала Джуди Гордон. — На вкус они похожи — я даже подозреваю, что это вообще одно и то же.
— Давай возьмем разные, а потом сравним, — предложил Сет.
Она кивнула, и Сет жестом подозвал официантку.
Итак, — сказала Джуди, — насколько я понимаю, нам надо многое наверстывать.
— Похоже на то.
Поедая свои неразличимые салаты, они предались воспоминаниям и старым шуткам. В ее обществе Сету почему-то было легко. Возможно, благодаря тому, что сама Джуди держалась спокойно, уверенно и дружелюбно.
Сет заказал на десерт шоколадное мороженое, а она — желе. («Фигуру надо беречь, ведь пляжный сезон!»)
Странно, но Сету никак не удавалось представить ее в купальнике, хотя, будучи знаком с анатомией, он легко воображал ее голой. И картинка получалась соблазнительная.
— Ты по-прежнему живешь с родителями? — спросила она, когда они допивали кофе.
— Да. Признаюсь, я не очень-то общительный тип. Живу с мамой и папой, но ведь здесь я бываю только летом.
— Это плохо, — пробурчала она себе под нос.
Сет тут же спросил себя: «Что именно плохо? Что я живу дома или что уезжаю в Бостон?»
По дороге к лифту он набрался смелости и спросил:
— Мы могли бы как-нибудь сходить поужинать?
— Конечно. Может, сегодня и пойдем?
— Отлично. Просто чудесно!
— У меня машина — если ее можно так назвать, — весело похвасталась она, — Но, по крайней мере, она едет. Ты когда освобождаешься?
— Да, в общем-то, я сам себе хозяин. У нас в патологии, если мы раньше уходим, больные не ропщут.
— Тогда в полседьмого? А если что-нибудь изменится, я тебе позвоню в лабораторию.
— Да, конечно. Прекрасно, — повторил он.
В лифте они были вдвоем.
— Сет, скажи мне, — спросила Джуди, — тебя не достает работа с покойниками? Никогда не кажется, что ты вот-вот двинешься рассудком?
— Нет, по-моему, у тебя работа тяжелее. Ко мне они попадают, когда все страдания уже позади. А ты вынуждена смотреть на умирающих. Разве это не тягостное зрелище?