— Папа, а это все знают? — спросил Линк.
— Все должны это знать, — ответил Хершель. — Но большинство людей предпочитают… не знать. Чтобы не сбиться с толку.
— Меня это точно сбивает с толку, — признался мальчик. — Я даже как следует не понимаю разницы между христианами и иудеями.
— Это оттого, что у нас очень много общего, — вмешалась Ханна. — Недаром Ветхий Завет учит «возлюбить ближнего своего, как самого себя».
— И это дословная цитата, — добавил Хершель. В юности он был очень религиозным и знал Библию почти наизусть. — Это из Книги Левит, глава девятнадцатая, стих восемнадцатый.
Постепенно расспросы мальчика, вступавшего в подростковый возраст, становились все глубже.
— Пап, если Бог такой справедливый и карает всех злых, как говорит наша мисс Хейз в воскресной школе, то почему он допустил смерть такого количества евреев? Почему он позволил, чтобы мой отец…
— Этот вопрос, — признался Хершель, — мучил и меня, еще когда я был в лагере, когда смотрел, как уводят на смерть всю мою родню, а больше всего — когда я остался жив. Я спрашивал себя: неужели Бог подобен отцу, у которого есть любимые и нелюбимые дети?
— И ты нашел ответ?
— Ответ, мой мальчик, состоит в том, что я не считаю себя вправе задавать этот вопрос. Я даже помыслить себе не могу, как можно спросить у Бога, почему погибли мои братья. Я только должен жить дальше и оправдывать оказанную мне Господом честь.
Единственное, что осталось от его былой религиозности, была бесхитростная церемония по случаю Судного дня — Йом-Кипур. Хершель зажег свечку — одну, в память о тех, кто погиб по причине, которая была выше его понимания.
И он сказал Линку:
— Эта свеча горит и в память о твоем отце.
Мальчика это глубоко тронуло.
В заключение краткой церемонии Хершель произносил поминальную молитву — кадиш.
Мальчика завораживали звуки этого чужого, печального языка и страсть, звучавшая в голосе отца при исполнении кадиша.
— Что это, папа? — робко спросил он.
— Традиционная еврейская молитва по умершим, — пояснил Хершель.
Линк задумался.
— А ты меня научишь словам?
— В этом нет нужды. Вот она, на следующей странице, по-английски. Смотри: «Да будет благословенно великое имя Его во веки вечные».
— Нет, — возразил Линк, — я хочу ее читать на языке Писания.
— Это трудно, — вмешалась Ханна, тронутая переживаниями мальчика.
— Не забывай, дорогая, — возразил Хершель, — что эту молитву всегда приводят и в латинской транскрипции, так что произнести ее может каждый, даже не зная языка.
Он открыл сидур на последней странице и протянул Линку.
— Давай-ка прочти, а я послушаю. Если что-то не поймешь, я тебе помогу.