На другое утро Барни с Лорой обнаружили, что пребывают в неведомом для себя состоянии — непередаваемом ощущении цельности.
Ибо для освящения их союза им не требовалось ни священника, ни чиновника.
— Как настроение? — спросил Барни.
— Это счастье. Полное счастье!
Чудо свершилось.
Поначалу они держали свою радость в тайне, как будто сокровище, бережно охраняемое от посторонних глаз, должно было стать еще драгоценнее. Но к середине лета Лорин грант закончился, и в ознаменование ее переезда в Нью-Йорк они потратили пятнадцать минут, чтобы «формально закрепить» свои отношения.
Поднимаясь по ступеням суда, доктор медицины Лора Кастельяно, недавно получившая место профессора неонатологии в Колумбийском медицинском колледже, призналась доктору медицины Барни Ливингстону, профессору психиатрии медицинского факультета Нью-Йоркского университета, которого держала за руку:
— Все произошло так быстро, что я даже не успела тебе сказать.
— Что?
— Когда в прошлом году в Мексике я виделась с Луисом, он сказал мне одну вещь, которая меня тогда поразила. То есть показалась бредом сумасшедшего.
— Что именно? Что?
— Всего три слова, — сказала она. — Он наклонился ко мне и шепнул: «Выходи за Барни».
Сет Лазарус боялся, что сходит с ума. Из-за преследующих его кошмаров он ночи напролет проводил без сна. Его деяния, как у Макбета, «убили сон».
Прошло больше десяти лет с того дня, как он помог умереть Мэлу Гатковичу. С тех пор таких несчастных было еще трое. Нет, четверо. Временами он не мог точно сказать, сколько призраков его преследует.
Была миссис Карсон, затем — девочка-подросток, так страшно пострадавшая в автомобильной аварии, что могла только моргать. Ее мозг функционировал лишь настолько, чтобы она чувствовала боль.
Был еще… Кто? Память, подводит память. А быть может, это срабатывает инстинкт самосохранения, сохранения рассудка? Ах, если бы можно было забыть их всех! Достичь амнезии ради успокоения совести.
Только с Говардом он действовал по собственной инициативе.
Во всех остальных случаях он поддавался на мольбу — будь то словесная или безмолвная.
Всегда были обезумевшие от горя просители, измученные родственники, страдающие немногим меньше, чем их умирающие близкие.
Но и тогда он непременно должен был убедиться в том, что больной осознанно желает уйти из жизни.
Искренне веруя в Бога, Сет понимал, что вторгается в мир, власть в котором принадлежит одновременно Всевышнему и Сатане.
Господь провозгласил: «Не убий». И нигде в Писании не говорится, что Человек достоин того уважения, какое студент Лазарус проявил к искалеченным животным тогда, в лаборатории. Привилегии быстрой и безболезненной смерти.