— Может быть.
«Пускай себе тешится, — подумала она. — Может, ему так легче».
Ребенок спал, а они в нетерпении следили за стрелкой часов. Сто двадцать минут — это очень долго. А сделать второй укол раньше этого времени они не имели права.
От укола Гарри очнулся, и Лора решила воспользоваться моментом и дать ему немного попить. Но под рукой оказалась только кока-кола да китайская настойка. Она открыла флакон.
Полусонный и горячий, Гарри тем не менее имел свой взгляд на вещи. Когда мать поднесла к его губам лекарство, он затряс головой и объявил:
— Хочу яблочного сока.
— Я тебе вот что скажу, малыш, — принялась уговаривать Лора, — ты сейчас выпей немножко лекарства, а завтра я тебе дам твой яблочный сок.
Тут жажда взяла свое, и Гарри, поморщившись, выпил.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Барни.
— Папа, я спать хочу, — ответил мальчик.
— Хорошо! — Барни изобразил восторг. — Вот и ложись. Сон тебе на пользу.
Лора положила его в кровать, и оба опять заняли вахту по обе стороны от сына.
Теперь их одолел такой страх, что они не могли даже говорить. Барни включил радио, нашел местную волну и стал вполуха слушать дебаты на тему ресторанов, где можно появляться «топлесс». Пятнадцать минут прошло в молчании. Потом Барни пробормотал:
— Кастельяно, ты можешь себе это представить? Двое дипломированных врачей сидят в мотеле в какой-то дыре и ждут, когда их умирающего ребенка спасет шарлатанское снадобье, приготовленное самовлюбленным мерзавцем. Думаешь, мы в своем уме?
Лора помотала головой.
— Не знаю, — призналась она. — Не могу тебе сказать. — И после паузы добавила, глядя Барни в глаза: — Но если Гарри умрет, я не стану дальше жить.
— Лора…
— Барни, я серьезно говорю. И ты меня не остановишь!
Он больше не стал возражать, потому что и сам не знал, как будет жить… без сына.
Они прислушивались к дыханию ребенка, а фоном шла дискуссия из так называемого «Храма Эроса». Нет, так не пойдет! Положение слишком серьезное. Барни встал и выключил приемник.
Он посмотрел на мальчика и снова потрогал лоб.
На этот раз сомнений быть не могло.
— Кастельяно, Богом клянусь, жар прошел! Иди сама проверь.
Но Лоре не нужно было ничего проверять: она по лицу мальчика видела, что Барни прав. Она быстро ощупала Гарри животик.
— О господи! — выдохнула она. — Селезенка…
— Что? — вскричал Барни в ужасе.
— Меньше стала. Барн, она уже стала меньше! Кажется, эта штука действует!
Всю ночь они не смыкали глаз. Теперь они следили не за тем, как их сын умирает, а как возвращается к жизни.
В половине восьмого утра Лора неожиданно сказала: