— Догадываюсь, что именно она ответила! — заметил герцог.
— В письме ясно говорилось, что ни она, ни папенька не хотят видеть меня. Я должна была оставаться в Италии и бросить глупые мечты о возвращении в Шотландию.
— И что же потом?
— Бабушка уже наняла мне нескольких преподавателей, но когда поняла, что я останусь надолго, решила отдать меня в пансион при монастыре, где я могла бы встречаться с ровесницами и учиться у самых лучших учителей.
— ; — Значит, ты жила в монастыре, — заключил герцог. — Как-то странно об этом слышать.
— Я представляла себе монастырь совсем не так, — вспоминала Джиованна. — С одной стороны, там были искренне верующие сестры, которые все время молились или помогали беднякам.
— А вас с ними не пускали? — спросил герцог.
— Нет, — ответила Джиованна. — Ас другой стороны, там была замечательная школа, в которой занимались тридцать учениц, все из лучших семей Италии и Франции.
У нас были великолепные учителя по всем предметам, и не только монашки.
Девушка улыбнулась.
— Конечно, мы много времени проводили на службах и учили закон Божий… но другие предметы нам читались ничуть не хуже!
Джиованна умолкла, взглянула на герцога и призналась:
— Я так рада, что знаю все это… иначе ты бы решил, что я глупая… и скучал бы со мной.
— — Никогда! — ответил герцог.
— Боюсь только, все знания у меня из книг, а ты путешествовал по свету и храбро сражался в Индии.
Герцог засмеялся.
— Ты наслушалась россказней миссис Сазерленд и Росса.
Смотри, вот увидишь, как они ошибаются…
— Я и так знаю, какой ты… замечательный! — негромко и застенчиво произнесла Джиованна. Герцог промолчал, и она быстро добавила:
— Ты ведь действительно любишь меня… по-настоящему, а не просто говоришь, чтобы обрадовать меня?
— Я люблю тебя так, как никого еще не любил, — заверил ее герцог. — Дорогая моя, я даже не думал, что способен на подобное чувство!
— Ты… ты уверен?
— Абсолютно, — ответил он, — и я докажу тебе это, как только мы будем в безопасности и поженимся.
Герцог нежно повернул Джиованну к себе и поцеловал ее, чувствуя, как они вновь превращаются в единое целое и слова становятся не нужны. Он целовал Джиованну до тех пор, пока ее глаза не засияли подобно солнцу и она не ощутила тот же восторг, который ощущал он.
— Я люблю тебя… как я тебя люблю! — воскликнул он. — Как я мечтаю уехать с тобой в путешествие на медовый месяц и не думать ни о чем, кроме нашей любви!
Все же, понимая, что над ними нависает зловещая тень Кейна Хорна, герцог сказал себе, что чем быстрее он разберется со всем этим делом, тем будет лучше.