Через пару минут все было кончено. Случившееся потом навсегда вошло в легенду. Зверски отметеленных «дедов» поставили на ноги и приказали построиться, что и было сделано. Владислав Дорохов произнес перед строем краткую речь о недопустимости неуставных взаимоотношений и пользе физического труда в деле сплочения воинского коллектива. После чего, собственно, и начался физический труд. Бедные «деды» до самого подъема наводили порядок в казарме и до блеска полировали места общественного пользования под строгим надзором Дорохова и обоих «гуранов». Остальные «молодые» участвовать в этом непотребстве не стали и по-тихому отправились баиньки, опасаясь возможных последствий. Сам Дорохов о том, что может случиться следом, как-то не подумал, а «гуранам» все было абсолютно по-хрену, потому что они ничего и никого в жизни вообще не боялись.
На следующее утро обесчещенные «деды» наперегонки бросились жаловаться и демонстрировать полученные побои командованию, политическим органам и особому отделу. Сразу же после развода на работы Дорохова арестовали и отвезли на гарнизонную гауптвахту. Все.
– А вот по официальной версии все произошло совсем не так, – майор достал из портфеля серую картонную папку, раскрыл ее и вынул несколько листов бумаги. – Зачитываю: «После того, как ефрейтор Орхоков сделал рядовому Дорохову замечание за нарушение формы одежды, тот пришел в ярость и ударил того ногой в низ живота, локтем в лицо, а потом продолжил избиение лежащего ногами. Оказавшиеся на месте происшествия младший сержант Козинов, ефрейтор Цыбендоржиев, рядовые Нестеренко и Черкашин попытались остановить избиение, но он напал и на них и нанес всем телесные повреждения разной степени тяжести...». Да ты прямо монстр какой-то, – хохотнул майор. – Как говорится, отвел душу. У одного сломана челюсть, у двоих – носы, у остальных трещины в ребрах, выбитые зубы... О синяках и шишках уже и не говорю.
– Но это же ложь!
– Правильно задокументированная ложь таковой никогда не является, – он потряс перед обалдевшим собеседником стопкой исписанных от руки листков в клеточку. – Двенадцать свидетельских показаний против тебя, в том числе и от четверых «молодых». Одинаковые, даже написаны одними и теми же словами, как под копирку.
– Вы сказали, четверо наших... А «гураны»?
– Их в тот же день перевели в другую часть, так что шандец тебе, казарменный хулиган Дорохов.
– Да уж, – пригорюнился хулиган.
– Понял хоть, за что сядешь?
– Думаю, да.
– Изложи.
– За бунт.
– Совершенно верно, мой юный, вконец распоясавшийся друг. Когда «деды» прессуют молодняк, это нехорошо, но как-то вписывается в реалии. А вот когда наоборот... Если в армии все начнут лупцевать друг друга, невзирая на звания и сроки службы, это уже будет не армия, а банда в сапогах. Согласен?