– Как?
– Просто и без затей. Подойдем поближе и уложим из трех стволов. А потом сразу к вам, – он счастливо улыбнулся. – За деньгами.
– Значит, из трех стволов, бедный дедушка.
– Что, бедный-то? Пожил старичок и хватит, пора и честь знать.
– Где?
– В подъезде его дома.
– Почему там?
– По месту работы неудобно. Там, на Алабяна, целый офисный центр, охраны полно, везде камеры понатыканы.
– Кем он работает?
– В какой-то консалтинговой компании. Директором, наверное.
– А по дороге? – Дивотченко тоже закурил.
– Грохнуть-то не проблема, уйти будет сложно. Чего велосипед изобретать, Николаич! Все-таки не первый год замужем. Точно говорю, в подъезде самое то будет.
– Где он живет?
– На Спиридоновке. Дворик тихий, консьержки в подъезде нет, путей отхода до хрена. Сделал дело, и всем пока. Хочешь – уезжай, хочешь – пешком уходи.
– Ясно. Значит так, завтра еще целый день походишь за ним.
– Александр Николаевич...
– Я сказал, походишь и посмотришь. Если все будет нормально, послезавтра первого и упокоим.
– А второго?
– Вопросы, Артем, будем решать в порядке их поступления.
– Добрый день, Виктор Владиленович!
– Здорово, Николай Валерьяныч! Как дела?
– Все нормально.
– Да, что это я сразу о делах-то? Скажи-ка лучше, как здоровье? Сердце, пульс, давление?
– Да, вроде, в порядке, – пожал плечами Специалист, начиная догадываться, откуда дует ветер.
– Совсем забыл спросить, а как сон? Кошмары, сны разные не беспокоят? – не унимался Председатель.
– Никогда, – бодро соврал Специалист. Ничего не снится только роботам и мертвецам. Людей с биографией память вообще любит баловать непрошеными визитами. Уже больше тридцати лет к нему с завидной регулярностью приходил по ночам один и тот же сон, и он опять и опять видел залитую ярким солнечным светом поляну, снующих по ней низкорослых, похожих на подростков, людей в черной одежде, весело переговаривающихся на каком-то птичьем языке. Себя, валяющегося в кустах и наблюдающего сквозь ярко-зеленую мясистую листву, как люди в черном кромсают на куски его товарищей здоровенными изогнутыми ножами. Вырезают у еще живых сердце и печень, чтобы тут же съесть. Высоченных, спортивного вида белозубых парней в светло-зеленой камуфляжной форме с оружием наизготовку, страхующих увлекшихся трапезой защитников местной молодой демократии.
За каждой такой картинкой из прошлого с гарантией следовал остаток ночи без сна. Он вставал, тихонько шел на кухню ставить чайник, потому что водка в таких случаях не помогала. Так и сидел, глядя в темноту за окном, каждый раз по новой презирая себя за то, что остался тогда лежать в кустах. И хотя из оружия в тот момент у него была только одна пуля, да и та в правом плече, и он просто-таки был обязан добраться до своих, чтобы рассказать о произошедшем, легче от этого не становилось. Ни разу.