Рождественская ночь прошла беззаботно и весело, хранители портала беззлобно подшучивали друг над другом, вспоминали различные бытовые нескладушки первоначального периода, когда только осваивались в этом мире. В то же время застольные разговоры так и не позволили понять, как долго они здесь живут. После полуночи Серафим притащил музыкальный компьютер и поставленным голосом спел несколько баллад.
– Позвольте мне? – попросил Норманн.
– Ты сумеешь разобраться с настройкой?
– Если не изменились основные установочные принципы. Ритм и фонограмму можно подогнать хоть под танец сытого людоеда.
Разговор шел на русском языке, так что валькирии налегали на огромный кремовый торт с чаем. Наконец совместными усилиями подобрали ритм обычной польки, затем наложили мелодию, и пошли пляски. Этот танец знает вся Европа от Гибралтара до Нордкапа, у разных народов всего лишь незначительная разница в шаге и вспомогательных движениях. А так, прыгай в обнимку или встань в круг, выбрасывай коленки вперед или пятки назад, ножку влево или вправо. Здесь не усидели и воительницы, сначала пустились в пляс вдвоем, затем присоединились к общей компании. Все же вечеринка позволила сделать некоторые выводы. Елизавета Карловна, по профессии хирург-травматолог, родилась в Австрии в 2192 году, одинока. Жанна Владимировна, француженка, по профессии врач общей практики, а профессор Максим (Максимилиан), хирург из Египта, ее муж. Две другие супружеские пары, русские врач-терапевт Нина Михайловна и Иосиф, а также англичане, геодезист Софья Андреевна и Серафим. Мужчины, за исключением Максима, так и не раскрыли свою профессию, но не военные, здесь сомнений не могло быть.
Норманн выбрался из кровати только после полудня, Рокко одиноко гремел на кухне посудой. Вдвоем позавтракали, затем с кофейником переместились к окну и молча любовались зимним пейзажем. Хлопнула входная дверь, кто-то прошел через караулку, затем через центральный зал.
– Вот вы где! Я вас по запаху кофе нашел! Плеснете и мне?
– Садись, мы наслаждаемся тишиной зимнего леса.
– Ну уж и тишина! – усмехнулся Максим. – Утром Антанас Тутник провел молебен, затем строевую подготовку.
– А мы про церковь забыли, нехорошо, нельзя так жить, – покаялся Рокко.
– Ты утром и вечером молитвы читаешь, вот и достаточно, вернешься в город – серебряную монетку пожертвуй.
– Ты серьезно? – спросил профессора по-норвежски Норманн.
– Вполне, сейчас у людей совершенно иное мировоззрение, церковь стоит на первом месте.
– Я хочу попытаться найти там поддержку. Должно помочь в легализации, только не знаю с чего начать.