Вторая встреча изменила отношение к «обязательному» адвокату. Женщина толково объяснила свою линию защиты и чуть ли не наизусть заставила выучить последние слова подсудимого. Сам суд пролетел гладко, как детские саночки со снежной горки. Прокурор зачитал обвинение, в котором клеймил позором Норманна, мол, такие, как он, позорят честь родной милиции. Из характеристики с места службы следовало, что обвиняемого надо было посадить в тюрьму еще до его рождения. Четыре мордоворота представились как свидетели обвинения. Они уверенно заявили, что Норманн ударом кулака убил их товарища. Сторона защиты свидетелей не предоставила, зато адвокат предъявила выписку из личного дела обвиняемого. Здесь удивились все присутствующие, оказывается Норманну еженедельно объявляли благодарность, а каждый месяц выписывали премии «За образцовое несение дежурства по охране общественного порядка». М-да, сюрпризец! Тем не менее прокурор гневно потребовал десять лет строгого, а адвокат заявила о невиновности своего подзащитного. Последнее слово обвиняемого, финал судебного слушания. Норманн встал:
– Я искренне раскаиваюсь в произошедшем несчастье и никого не собирался убивать. Вы сами слышали, сколько у меня благодарностей. Мы с друзьями всегда вовремя приезжаем по вызовам, задерживаем драчунов, пьяниц и наркоманов. – Норманн жалостливо шмыргнул носом. – В тот вечер у нашего товарища родился ребенок, мы скинулись по сто рублей и хотели его поздравить сразу после дежурства. – Следователь и прокурор поленились полностью оформить дело: с кем пришел обвиняемый, суду было неизвестно. – Мы только подошли, как из дверей ресторана вышел пьяный дядька в окружении своих телохранителей. – Норманн указал рукой на сидящих амбалов. Стопроцентная правда, в заключении судмедэксперта указано сильное опьянение погибшего. – Этот дядька упал на меня, затем обозвал быдлом, которому не место среди порядочных людей, и попытался ударить. Я всего-то его легошенько оттолкнул, а он возьми да упади да ударься своей пьяной головой о позолоченную урну. – Норманн еще раз с натуральным сожалением шмыгнул носом. – Какое там могло быть нападение? У того дядьки четверо телохранителей. – Снова кивок в сторону свидетелей защиты. – Они бы меня к нему не допустили. А я сразу в милицию, где написал явку с повинной. Я нечаянно, не хотел ничего плохого.
Прокурор метал гром и молнии, судья с интересом смотрел на адвоката, а присяжные заявили: «Не виновен». Какими тайными тропами кружит правосудие, Норманн не знал, только получил он четыре года условно с обязательным привлечением к труду. Не успел вернуться домой, как тут же приехали друзья и повезли в ресторан отмечать справедливое решение суда. Во время шумного застолья с поздравлениями и пожеланиями предложили продолжить тренировки и выступления. Но нет, второй раз в Кресты совсем не хотелось, он отказался. Юлю как будто подменили, жена устроила скандал, собрала вещи и ушла. Громко хлопнула дверью и навсегда пропала, оставив ему годовалую дочь. Он писал заявления в милицию с просьбой найти исчезнувшую супругу – бесполезно, никакого ответа. Помогли на заводе, он не знает, кто и как, но начальник цеха дал ее адрес и телефон. При этом предупредил, что лучше не ходить и не звонить. Не удержался, позвонил. Выслушав откровенные оскорбления, взял на работе отгулы и отвез годовалую дочь к родителям жены. А что прикажете делать? Не отдавать же дитя в дом ребенка при здравствующих родителях!