Молодой человек вошел в бар и остановился в дверях, осматриваясь. Сидящий за столом, мельком взглянув в его сторону, вернулся к просмотру телепрограмм. Ничего особенного, невысокий, хрупкий с виду, гламурно прикинутый мальчик: заправленные в высокие, почти до колен, сапожки, узкие брючата, недешевый псевдогрубый свитер «с горлом», коротенькое пальто, издали напоминающее матросский бушлат. Длинные темные волосы до плеч.
Меж тем молодой человек немного расхлябанной походкой подошел к стойке бара и сделал заказ. Устроился за столиком по соседству, дождался принесенного все той же официанткой зеленого, естественно, чаю и тирамису. Сразу же расплатился и принялся за еду. Закончив есть, вскочил на ноги и, остановившись рядом с сидящим за столиком, высоким, почти девчачьим голосом позвал официантку.
– Будьте добры, пепельницу!
– Если можно, воздержитесь от курения, – сухо произнес Режиссер, – У меня аллергия на табачный дым.
– Не надо пепельницы, – пропищал молодой человек и, повернувшись к собеседнику, виновато развел руки в стороны и проговорил жеманно: – Простите, бога ради... – и уже нормальным мужским голосом, – и прощайте.
Сидящий за столом даже не успел удивиться наличию в одном теле двух совершенно разных голосов, потому что... Потому что в этот самый момент молодой человек с завидной быстротой воткнул заточку прямо в его левую подмышку. И тут же обломил лезвие. Проделано все было быстро и грамотно, без шума и пыли, а главное – без крови. И, действительно, на светло-коричневом свитере получившего в сердце заточку, не проявилось ни одного крохотного пятнышка. Хорошем, к слову сказать, свитере, и дорогом. О подобного рода вязаных изделиях очень любит писать одна полнокровная дамская писательница. У нее в каждом романе героиня обязательно приникает личиком к мужскому торсу, одетому в такой вот свитерок, и трепетно его нюхает, вдыхая запах свежести и больших денег.
Сделав свое черное дело, молодой человек вернулся за свой столик и принялся допивать чай. Режиссер, он же Чжао, он же почти труп, бессильно уронил вниз руки, открыл рот и попытался закричать от боли, потому что стало очень больно. Не хватило сил даже на шепот. Потом стало еще больнее, еще и еще, а потом, все, боль прошла, а жизнь закончилась. За долю секунды до конца он вдруг понял, что совершенно напрасно провел это утро у телевизора.
Допив чай, молодой человек встал, взял сумку и пошел к выходу, на ходу рассовывая по карманам телефон, сигареты и зажигалку.
Проходя мимо уставившегося в потолок, уронил, неловкий такой, сигареты и зажигалку, потом почти минуту их разыскивал.