– Значит, будем стараться. Вам с Олегом долго еще возиться?
– С сегодняшнего дня у нас с ним объявляется казарменное положение, так что думаю, к послезавтра закончим. Бацунин вернулся?
– Вчера прилетел. Примет меня в половине третьего.
– Отлично, как вернешься, тоже впрягайся.
– Что делать-то?
– Как что? К обеду Квадратов должен дописать третью статью, будешь переводить на английский и французский. Ты же у нас переводчик.
– Как у него получилось?
– Лучше, чем стихи.
– Ну, тогда слушаюсь и повинуюсь, – хмыкнул Волков. – Может, еще и на китайский?
– А вот это лишнее.
* * *
– Да, попал ты, тезка... – мой новый следователь, Игорь Владимирович, скорбно покачал седой головой.
Так получилось, что мы с ним тезки, хотя, думаю, что если бы я был Хабибулой, его родители за двадцать лет до моего появления на свет, наверняка назвали бы сыночка точно так же. Симпатичный, душевный, очень обаятельный мужик. С таким хорошо пить пиво или просто трепаться за жизнь.
– Раньше не привлекался?
– Ни разу.
– Покурим? – и протянул пачку синего «Русского стиля».
– Спасибо, – и мы патриотически задымили.
– Я ведь не первый год замужем, сразу вижу, кто есть кто. Ты же не враг, Игорь.
– Не враг, – согласился я.
– Вот, а статей тебе светит куча и все серьезные. Такие в прежнее время называли расстрельными. Помню, был у меня случай в позапрошлом году... – и я принялся слушать, что там у него такого было.
А ведь когда-то мне во всех подробностях рассказывали, что такого вытворяют спецорганы с попавшимися к ним людьми моей профессии и как себя следует вести в зависимости от точки на глобусе, где сподобился спалиться.
– Только не вздумайте изображать героя, – говоривший это провел пять лет в сальвадорской тюрьме. – Там этого не любят. Начнут бить, плачьте, визжите, унижайтесь. Если получится, постарайтесь обделаться.
– А у вас получилось? – полюбопытствовал кто-то из нас.
– Нечем было, – огорченно признался тот, – а то бы непременно... – Все пять лет он, вызывавший брезгливость у тюремщиков и зеков, самый зачуханный арестант, ждал своего шанса. Когда представился, утек как вода между пальцами, по ходу дела успокоив наглухо троих охранников.
– Как можно больше врите, – говорил другой, – пусть проверяют. И побольше рассказов о том, как вас избивал отчим или насиловала мачеха. При этом старайтесь улыбаться сквозь слезы.
– Остается только терпеть, – говаривал третий. Совсем еще молодой мужик, он с трудом передвигался, грузно опираясь на трость. А еще у него тряслась голова.
– Почаще теряйте сознание, – советовал еще один с большущей вмятиной на черепе. Его пытали электричеством. – Сейчас расскажу, как это делается.