– Да.
– Коваленко, это ты? – голосом старшего контролера, суровой дамочки Светланы, отозвалось в ухе славное боевое прошлое.
– Если честно – да.
– И где тебя черти носят?
– Везде.
– Они тебя нашли?
– Кто?
– Твои друзья. Приезжали двое, спрашивали, где ты живешь.
– Сказала?
– А что такого?
– Ничего. Извини, у меня звонок по другой линии, – и собрался было повесить трубку.
– Погоди, – голос на другом конце провода потеплел и стал томным, – Игорек, хочешь я прямо сейчас приеду?
– Если честно – нет.
Около десяти проявился Волков.
– Не спишь?
– Нет.
– Так и думал. Как настроение?
– Бодрое. Слушай, меня тут искали...
– Уже нашли.
– Понял.
– Вот, и отлично. Не пропадай.
– Ни в коем случае, – пообещал я и отключил наконец домашний телефон а, заодно, и мобильный. Если я понадоблюсь еще кому-нибудь, пусть воспользуется голубиной почтой.
Я погулял по квартире, попинал воздух, принял душ, включил и выключил телевизор. В конце концов, уселся в кресло в гостиной и принялся размышлять, что же делать дальше: снова идти пить чай на кухню или попытаться уснуть. Раздумья прервали птичьи трели, дверного звонка. Посмотрев в глазок, я вытаращил от удивления глаза и поспешил открыть. На пороге стояла она, с бутылкой шампанского в одной руке и чайной розой в другой.
– Привет.
– Здравствуй. Как ты меня разыскала? – ничего умнее просто не пришло в голову.
– Ты один?
– Уже нет, ты же пришла. Откуда цветок?
– В подъезде на подоконнике их целый букет. Держи – и протянула поочередно, цветок, а затем бутылку.
– Спасибо. А...
– Не рад?
– Очень рад, – пролепетал я. Минздрав недаром предупреждает, выходя на волю, человек оставляет мозги в камере. Их подвозят потом, дней через несколько.
– Тогда приглашай.
– Заходи, – она вошла. Симпатичная шатенка с зелеными глазами по имени Светлана. Везет мне на Светлан.
* * *
– Что с тобой? – с тревогой спросил Виктор, едва я вошел в камеру.
– А?
– Что, спрашиваю, с тобой? На тебе лица нет.
– Неужели?
– Видок у тебя, боярин, прямо, как тогда у генерала. Плакать не собираешься?
– Не дождешься.
Двадцать третьего февраля состоялся очередной розыгрыш этапа кубка мира по внутрикамерному многоборью. В этот раз я оказался на высоте.
– Силен, – удивленно проговорил теперь уже бывший чемпион Витя, поднимаясь с пола. За прошедшие пару месяцев мне удалось вспомнить многое из того, чему меня когда-то учили.
– Слабак, – хмыкнул он, третий раз подряд оформив мне детский мат.
В этот раз количество участников соревнований сократилось до двух. Антона накануне освободили под подписку. Не скажу, чтобы это его особенно обрадовало. Вместо него к нам сначала подселили какого-то бывшего чина из московской мэрии и сразу же за ним – мутного говорливого типа, в котором многоопытный десантник с первого взгляда распознал «наседку». Тип вился исключительно вокруг экс-чиновника, демонстрируя полную незаинтересованность в нас двоих, жалких и ничтожных личностях. Сам чиновник наблюдал за этой самодеятельностью с доброй улыбкой и молчал. Не знаю уж, чего он там натворил на воле, но в камере мужик держался правильно.