— Ба-м-м-м! Ба-м-м-м!
Горновой насторожился, обратился к Зинкевичу:
— Что за дьявол? Откуда здесь колокол? Не иначе сигнал. Но где разведчики? Ушли ведь за два часа до выступления главных сил, да и не пешком, а на лошадях. Давай разведку за реку, а Соловья — в село.
Майор кивнул и, дернув коня, развернулся назад.
Было слышно, как он позвал разведчика, а через три-пять минут рядом с Горновым вихрем пронеслась группа всадников.
Пока батальоны развертывались вдоль опушки леса, готовясь к броску через луг к реке, к Горновому подскочил успевший побывать в селе разведчик, доложил:
— Село большое, тянется к реке. Непонятно, как сохранился колокол. Расколотый он, зеленый, будто сто лет держали его в земле…
— Звонил-то кто?
— Никого нет, одни окурки. Совсем свежие. Два вроде даже дымились. Вот они.
— А и правда, свежие. Но куда делись звонари? Ясно, что были разведчики противника, вели наблюдение, они и дали сигнал. Но где наши?
В назначенное время полк, развернувшись на широком фронте, начал выдвигаться к реке. Все шло успешно. Противник не сделал ни единого выстрела, но Горновой наблюдал за движением подразделений с затаенным волнением, понимая, что развернутый на открытой местности полк мог стать для противника легкой добычей.
Как только цепи оказались на открытом лугу, из-за гряды вынырнул вражеский самолет-разведчик. Послышались выкрики: «Рама»! «Рама»!
Самолет вначале пошел над лесом, а затем, не страшась огня стрелкового оружия, спустился чуть ли не к земле. Когда же раздались несколько выстрелов из противотанковых ружей, метнулся, как ужаленный, кверху. Накренясь, посмотрел со стороны и ушел за высоту.
— Что же могло случиться с разведчиками? — спросил он у начальника штаба.
— Ума не приложу. Выслал еще две группы на фланги.
Слушая Зинкевича, Горновой заметил быстро шагавшего между деревьями командира взвода разведки Лунева.
— Товарищ полковник! — еле держась на ногах, стал докладывать лейтенант.
Горновой указал на место рядом:
— Садись.
Лунев, часто дыша, продолжил докладывать:
— К реке вышли вон у той деревушки, что под горой. Осмотрелись, прислушались — никого нет. Там плотик. Лошадей — в укрытие, а сами на ту сторону. Осмотрелись и там. Тишина. «Давай, — говорю, — хлопцы, огородами в деревню да и на высоту, а я буду прикрывать». Не успели они дойти до крайней хаты, как на меня, словно из-под земли выросли, навалились трое. Один за горло, а двое с веревкой. В рот вонючий кляп, а руки скрутили за спиной. Все, думаю, плен, а там…
— Твои-то где? Слепые, что ли? — строго спросил Горновой.