— Рот фронт! Эс лебе геноссе Тельман!
— Сам переполз по болоту. Что-то кричит по-своему, а не понять. Отправил ротный к вам, — доложил сержант.
Горновой почувствовал, как что-то брызнуло свежим лучиком в душу.
— Очень кстати! — вырвалось у него. — Давай Соловья. Где он там?
Появился разведчик, за ним Зинкевич.
— Срочно допроси, — указал Горновой на перебежчика.
Сообщив, что он родился в Гамбурге в 1921 году, где часто видел Тельмана, немец добавил, что в направлении Комарина выдвинут только один их полк, остальные части дивизии получили задачу ликвидировать плацдармы русских где-то южнее. Наступать они не могут из-за нехватки артиллерии, удары авиации невозможны из-за плохой видимости.
Полученные сведения представляли большую ценность, но для полка наиболее важным было то, что Курт — так звали немца — указал, где кончается фланг выдвинутого полка, и был готов проводить в тыл наших разведчиков.
— Хорошо, Курт, ты будешь нам очень нужен, — сказал Горновой, торопливо набрасывая в уме план дальнейших действий полка с учетом сведений, полученных от перебежчика.
Подошел радист, сообщил, что связь с дивизией установлена.
— Беги, Семеныч, доложи обстановку и узнай, когда подойдут, — приказал Горновой, а сам опять задумался о своем: «Задача, поставленная полку, выполнена, но можно ли этим довольствоваться? Пожалуй, самым верным было бы сейчас вырвать у противника инициативу. Если «н намеревается атаковать, то почему этого не можем сделать мы? Равенство сил? Кроме сил требуется искусство — умение вести бой, навязывать противнику свою волю. Нельзя не учитывать и того, что мы воюем на своей земле и что уже одно это умножает наши силы». Подбежал Зинкевич с сияющими глазами:
— Доложил. Спешат к нам. Будут к утру.
— Ну вот! — воскликнул Горновой. — Все одно к одному. Думаю, что раз так удачно складывается обстановка, — мы не смеем сидеть и ждать, пока нас здесь накроют. Надо переходить в наступление.
— Не совсем понимаю.
— А вот слушай, как оно мне представляется. — И Горновой кратко изложил свой план.
Главные надежды командир полка возлагал на внезапные удары по флангам и тылу противника.
— Активности с нашей стороны враг не ожидает, чем мы и воспользуемся.
Третий батальон, находившийся во втором эшелоне полка, был скрытно выведен по зарослям к правому, открытому флангу противника для удара с тыла, а роте Боброва, занимавшей вторую позицию батальонного района обороны, было приказано нанести удар по левому флангу. В своем резерве Горновой оставил роту автоматчиков.
Принимая это дерзкое решение, Горновой рассуждал так: «Дивизия, которую противник подтянул сюда в пожарном порядке, полностью задействована. Резервом в ближайшей глубине он не располагает. Если и сумеет подтянуть сюда какие-то части, то ввести их в бой сможет не раньше чем завтра с утра. Следовательно, полк должен нанести противнику ощутимые потери, захватить более глубокий плацдарм и удержать его до подхода главных сил нашей дивизии. Именно маневренным, смелым и решительным действиям учили в академии, учила и сама война вот уже в течение двух с половиной лет. Надо же приближать тот праздник, который должен быть на нашей улице».