Он задумался.
— Несколько месяцев назад. Она покупала у нас ручки для кухонного шкафа.
Тейла удивилась. У Рэйчел на кухне — прекрасный новый гарнитур. С чего она вдруг надумала покупать ручки? Но пока она решала, что сказать, Рик уже поставил фургон у обочины тротуара рядом с ее домом, вышел и открыл ей дверцу.
— Я провожу вас до дверей, — сказал он, следуя за ней по пятам.
Тейла начала на ощупь подниматься по ступенькам, досадуя, что Кэри забыла оставить включенным свет на террасе.
— Здорово, что у вас в доме открытая терраса. Многие теперь пристраивают террасы, но вид совсем не тот.
— Да, так было еще при покупке. Мы не стали ее застеклять.
Теперь они стояли рядом в полутьме террасы. Тейла молчала. Единственный свет шел от уличного фонаря. Тейла робко взглянула на Рика, но рассмотреть выражение его лица при таком освещении оказалось, невозможным. Тем не менее в нем чувствовалось то же напряжение, что и в ней.
— Что ж, Кэри с минуты на минуту будет дома. Спасибо за то, что сводили меня к Эйнскоу. Мне очень понравилось у них. — Она бормотала, сама толком не понимая что, но даже не пыталась остановиться. Нервы были натянуты до предела, кровь стучала в висках.
Она повернулась и хотела открыть дверь, но носком туфли задела за невидимый бугорок — гвоздь, щербину в полу. Мысленно отметила про себя, что завтра при свете нужно будет проверить, что там такое, и тут Рик протянул руку, чтобы поддержать ее, как тогда, на кухне у Нэн, когда она вот так же зацепилась за ножку стола. Ее рука взметнулась вверх и легла на его грудь.
И внезапно все переменилось.
Его тело оказалось твердым и сильным и теплым под легкой рубашкой. Он был лишь ненамного выше ее. И ее тело предательски затрепетало, стремясь склониться к нему.
Возможно, она слегка качнулась, но позже не могла вспомнить этого. Только его рука, держащая ее за локоть, опустилась, и он привлек ее к себе.
Он затаил дыхание. Или, может, они оба затаили дыхание. А потом его губы приблизились и прикоснулись к ее губам, легко, потом еще раз, дольше, мучительно долго, отнимая силы, лишая воли, опьяняя, доводя до исступления.
У нее загорелись щеки, потом запылало все лицо, горячая волна пошла дальше, следуя за его губами, покрывающими ее губы нежными поцелуями. Она непроизвольно положила пальцы на мягкий материал его рубашки, вцепилась крепче, услышала негромкий горловой звук, вырвавшийся у него.
А потом руки переплелись, соединяя, притягивая их друг к другу, и он жадно целовал ее, сметая всякие разумные мысли, как сметают с пути досадную помеху. Все, что существовало для нее сейчас, — это Рик Маккол и изумительный, потрясающий отклик, который рождали в ней его поцелуи.