Странный высокий и бездушный свист наполнил воздух, и Энни задрожала от этих страшных мертвых звуков.
— Что это? — успела прошептать она, увидела напряженное лицо Криса, и бросила последний взгляд «наружу».
От ужаса Энни едва не потеряла сознание: огромные массы песка сплошной стеной неслись по воздуху, завихряясь и опадая. Крис дернул ее вниз, накрыв голову и рыча что-то яростное и непонятное. Энни покорно уткнулась лицом в сухую потрескавшуюся глину. Она дрожала оттого, что не видела опасности и была вынуждена безропотно ждать приближения неизвестного и очень ужасного «чего-то». Ее сердце отмерило десять ударов, прежде чем пустыня рухнула на них. Песок стегал по спине, причиняя боль даже сквозь толстый брезент палатки, а его тяжесть давила все сильнее. Ветер выл, визжал, бил в гонг, тоненько стонал, и Энни содрогалась от этих адских звуков. Она пыталась приподняться, чтобы сбросить со спины эту неимоверную тяжесть, расплющивающую ее, ей было нечем дышать… Потом сознание померкло…
— Энни, Энни…
Голос Криса звучал как-то отчаянно, но она никак не могла заставить себя открыть глаза. Потом ее губ коснулась влага, и тонкая струйка воды затекла в рот. Энни глотнула, поперхнулась и закашлялась. Руки Криса приподняли ее, и Энни открыла глаза. Его лицо склонилось над ней.
— Энни, сколько пальцев?
Этот вопрос показался ей диким и до невозможности неуместным, а его рука мелькала перед самыми глазами. Энни попыталась оттолкнуть его ладонь.
— Прекрати мельтешить своей рукой перед моим лицом, — простонала она и снова закрыла глаза, но Крис и не думал униматься.
— Сколько? — настойчиво повторил он, слегка тряхнув ее за плечо.
Энни поняла, что отступать он не собирается. Пришлось покориться. Она приоткрыла один глаз.
— Три. А сейчас один. Доволен? Теперь ты наконец оставишь меня в покое?
Вместо этого Крис неожиданно сжал ее в объятии и привлек к себе.
— Господи, я так испугался, — горячо прошептал он, и Энни широко распахнула глаза, не веря своим ушам.
Что могло произойти, что ввергло Криса Неустрашимого в такое состояние? Она хотела задать ему этот вопрос, но тут ее руки совершенно неожиданно и независимо от приказов мозга обвили его шею, а тело прильнуло к его крепкому жилистому телу. Энни вдруг поняла, как давно хотела это сделать: прижаться к его твердому неподатливому телу, прикоснуться губами к колючей щеке, гладить и перебирать, пропустить сквозь пальцы жесткие волосы на его затылке… Совершенно неожиданным образом ее желания простерлись гораздо дальше, но при этом она не ощутила ни паники, ни каких-либо угрызений совести от своих крамольных мыслей.